Черта

По некоторым данным, общее число беженцев и депортированных составило около полумиллиона человек. Например, на сентябрь 1916 года только в еврейских комитетах помощи было учтено 212 тысяч беженцев и выселенцев (большей частью женщин и детей), прибывших из 1907 пунктов.

«Великое отступление» русской армии в 1915 году вызвало новую волну погромов. В Ковенской губернии в июле 1915 года от погромов пострадало 15 населенных пунктов, а в Виленской в августе – сентябре было разгромлено 19.

Погромы также фиксировались в Минской (15 случаев) и Волынской (7 случаев) губерниях. Зачинщиками погромов обычно выступали казаки, и двигала ими не только идеологическая ненависть к евреям, но и банальное стремление к наживе. Активное участие в погромах принимало и местное население. Особенно пострадали Сморгонь, Плотцы, Постава, Крево, Глубокое, Докшица, Лемешевичи. Солдаты и казаки под предлогом поисков спрятанных евреями немцев врывались в дома, грабили, ломали вещи, насиловали женщин. Евреи бежали в леса. При этом, как и в довоенное время, если военные, как власть, давали понять, что насилие против евреев и их имущества не останется безнаказанным, погромов не было (как это произошло в Риге в 1915 году).

Во время Брусиловского прорыва 1916 года солдаты, занимая местечки, грабили и убивали евреев. Население ряда местечек в ужасе бежало вслед за отступающими австрийскими войсками. Как минимум в 15 городах Галиции и Буковины были разгромлены синагоги, из которых выбрасывались свитки Торы. В Монастыржиске в одной синагоге устроили военный лазарет, что было объяснимо военной необходимостью, но другую отвели под отхожее место. Было разгромлено еврейское кладбище: разрыты могилы, разбиты мраморные памятники, а также уничтожена ограда, окружавшая братскую могилу немецких солдат-евреев.

Менялись времена, но не уходила ненависть к евреям. Деморализованная и неуправляемая после Февральской революции армия летом 1917 года устроила погромы в Калуще и Тернополе, и это стало прелюдией куда более масштабных и ужасных событий периода Гражданской войны.

Количество еврейских семей, пострадавших от войны и от антисемитских выступлений, множилось, и пострадавшим надо было оказывать помощь. В 1914 году в Петрограде возник Еврейский комитет помощи жертвам войны (ЕКОПО), создавший разветвленную сеть уполномоченных, обслуживавших еврейских беженцев в пути и на местах; в их распоряжении были подвижные кухни, столовые, бюро труда, технические курсы, сеть детских учреждений и школ. После проведения полулегального съезда в Вильно 6–8 января 1915 года была выстроена система помощи пострадавшим евреям, во главе с ЕКОПО, который координировал деятельность других еврейских организаций и изыскивал средства для финансирования их деятельности.

Жертвователями были как частные благотворители (в том числе зарубежные), так и российские власти (от них было получено до 25 миллионов рублей). Общество просвещения евреев (ОПЕ) взяло на себя заботу о школах для беженцев и об удовлетворении других культурных потребностей. Общество охранения здоровья (ОЗЕ) организовало медико-санитарную помощь и ведало призрением детей. Общество ремесленного труда (ОРТ) занималось оказанием экономической помощи, создавая, в частности, особые комиссии и бюро труда на местах. В области экономики работало и Еврейское колонизационное общество (ЕКО), приходившее на помощь беженцам путем выдачи кооперативного кредита, заботившееся о содействии ремесленному профессиональному образованию и оказывавшее поддержку евреям-земледельцам.

Конечно, наряду с экономической помощью российское еврейство нуждалось и в духовной поддержке.

Центром борьбы против антисемитской политики военного времени стало Политическое бюро в IV Государственной думе, в которое вошли депутаты-евреи и сочувствовавшие им политики. Работой его руководили юристы Шефтель[127] и Винавер (подробнее о последнем читайте в посвященном ему очерке).

Нужно также отметить и активную роль в борьбе против антисемитской политики властей части российской интеллигенции. Здесь наиболее заметным было возникшее в 1915 году Российское общество по изучению еврейской жизни, видными членами которого были лидер кадетов Павел Милюков, писатели Максим Горький, Александр Куприн, Федор Сологуб и Леонид Андреев, а председателем – городской голова Петрограда граф Иван Толстой.

Тем временем часть территории Западного края продолжала оставаться под германской оккупацией. Немецкие власти, не видя для себя угрозы в активности евреев, не препятствовали работе их организаций, и на оккупированной территории свободно действовал Бунд. Более того, после хаоса, депортаций и погромов солдаты немецкой армии порой выступали в качестве символов порядка, предотвращая грабежи и насилие. Заметим, что именно память о подобном поведении оккупантов послужила основой для трагических иллюзий многих евреев, решивших не эвакуироваться в 1941 году и ожидавших встретить таких же немцев, какими они были 25 лет назад.