Чертоги Казад-Дума (СИ)

Отыскав глазами Азога, Анаэль подняла руку с мечом вверх, устремляя ее к небесам. Движение показалось легким и воодушевляющим, так что Миас позволила себе улыбнуться. Сердце подсказывало, что впереди путников ждал успех. Бледный завоеватель с горы Гундабад, заприметив жест покровительницы, резко остановил своего белого варга. В какой-то момент уродливое плоское лицо владыки Мории исказила гримаса недовольства и ужаса, но момент этот прошел, и бледный орк ликующе улыбнулся. Лютая ненависть полыхнула в его серых глазах и он, обернувшись к оркам, воззвал к подчиненным на черном наречье. Разом остановившиеся, верные хозяину уруки голодные взгляды устремили к владыке, ожидая приказаний. Анаэль, знающая, что будет происходить дальше, без лишних слов зашагала прямиком в черную чащу леса.

По договоренности с Азогом, в любых непредвиденных ситуациях эльфийка согласилась играть роль защитника. И хоть случайная гостья опасности особой не представляла, ее осведомленность могла понаставить палок в колеса. А так как девочка по собственному неразумению двигалась в сторону, где сейчас находилась Ниар, еще оставалась возможность воспользоваться преимуществом внезапности. Анаэль не рассчитывала поймать случайную прохожую до встречи с гномами, но предполагала передать эстафету охоты за свидетелем своей старшей сестре. Красная Колдунья просила соблюдать осторожность, но в этот раз Миас не хотела следовать совету отцовской любимицы. Анаэль желала лишь поступать так, как поступала сама Ниар.

Азог за спиной разворачивал армию к северу, устремляя своих солдат вперед, бегом, прямиком к ничего не подозревающим гномам. Белокурая дочь Моргота, в душе смеясь над происходящим, решила пойти впереди всей орчьей армады. Быстро передвигаясь меж деревьев, она вслушивалась в беснующееся месиво стаи жестоких орков, что теперь бежали по запаху несчастных подгорных жителей. Быстро перегруппировавшись, уруки Азога, будто бы не ведая усталости, безропотно повиновались желанию предводителя. Сам же гундабадец верхом на своем белом варге мчался к добыче со скоростью, как казалось, ветра. Анаэль же, носом чуя запах предстоящей битвы, лишь улыбалась и шла дальше, на север.

Обогнать армию на слабых эльфийских ногах Миас было не по силам. Даже если в скорости бессмертная и выигрывала у чернокровых созданий Моргота, с варгами волшебница посоревноваться вряд ли бы сумела. Поэтому, вложив свой клинок в мягкие кожаные ножны, Анаэль сложила ладони вместе. Не сбавляя шага, начала нашептывать под нос заклинание, провожая взглядом бегущих мимо орков. Когда теплые потоки магии охватили руки Миас, волшебница позволила себе перейти на легкий бег. Мягкие складки шелкового одеяния издавали едва слышимый шелест, волосы колыхал ветер. Сбегающая по телу горячая волна чар окутывала силуэт дочери Моргота пламенным сиянием красного марева. Яркие искристые сполохи заполнили воздух, обращая красивое эльфийское тело в жилистого, сухопарого волка.

Когда последнее слово заклятия потонуло в дребезжании леса, яркие отблески волшебства потухли и с места, где всего мгновение назад стояла прекрасная воительница Дор-Даэделота, спрыгнуло чудище невиданных размеров. Белое, красноглазое, оно свирепо взирало на мир. С приоткрытой челюсти на землю скапывала слюна, огромные ноги дрожали в нетерпении. Длинный хвост, тонкий, почти лысый, монстр прижимал к тощему заду. Подняв гигантскую морду, волк, коим стала Анаэль, утробно завыл.

Боевым кличем вой коснулся высоких древ, убежал в небеса и эхом раскатился по Лихолесью. Будто зов преисподней, он глубоким колючим гласом впился в сердца живых существ мрачной чащобы, вгоняя в страх и предвещая кровавую агонию землям, что давным-давно позабыли свинцовый привкус приближающейся смерти.

Боевым кличем вой коснулся высоких древ, убежал в небеса и эхом раскатился по Лихолесью. Будто зов преисподней, он глубоким колючим гласом впился в сердца живых существ мрачной чащобы, вгоняя в страх и предвещая кровавую агонию землям, что давным-давно позабыли свинцовый привкус приближающейся смерти.

Вздрогнув, Торин поднял взгляд к мечу. Эльфийская сталь пылала синевой, ярой, зловещей, холодной синевой подкрадывающихся врагов. Сомнений нет – по Лихолесью вышагивал Азог в сопровождении своей ужасной, мерзкой свиты. И вой волков, конечно же, только подтверждал догадки Короля.