Чертоги Казад-Дума (СИ)

Богатая злостными замечаниями речь гномки продолжалась. Пунцовея, дочь Элронда то и дело озиралась по сторонам, силясь найти в угрюмых лицах гномов хоть какую-либо поддержку. Нанивиэль, смиренно сидящая на своем месте, становилась мрачнее с каждой минутой и казалось Арвен, что добром все происходящее не кончится. Испорченный завтрак обещал плавно перейти в напрочь испорченный день. Понимая, что готова от тоски и печали заплакать, бессмертная плотно сжала руки в кулачки, глотая обиду. Ей, благодаря воспитанию и происхождению, далеки были чувства злобы и отчаяния. Именно поэтому дева Ривенделла с легким испугом признала растущее в себе желание ответить ретивой рыжеволосой гномке острым словом.

«Нужно отвлечься, — приказала себе Ундомиэль, бегая взглядом по просторному помещению красивого каменного зала. Высокие горные своды искусной резьбой сплетались в купол, поддерживаемый широкими гранитными колоннами. Удивительной красоты работы гномов виднелись в каждом уголке замка Даина Железностопа. — Взгляни, дорогая, на прелестные стены этого помещения. В Ривенделле подобной роскоши лицезреть уже не придется. Какими бы славными не были наши мастера, работающие с упрямыми камнями, искусности гномов им еще только предстоит научиться».

И в этом заключалась своеобразная правда. Гномы, грубые дети Аулэ, хоть и не были безупречны в манерах, толк в прелести и красоте природы знали. Чувствующие дыхание камней и металлов, низкорослые подгорные жители с удивительной осторожностью принимались за работу с бесформенной породой, разглядывая в ее грубой сущности жизнь. Своими толстыми ручками эти забавные существа умудрялись вдыхать в бездушное душу, облагораживая серые и холодные глыбы. Яркие краски подгорные жители находили в бесцветной палитре. Веселые и неприхотливые малыши с только им присущей любовью в тусклых горных рудах отражали целую вселенную чудес и магии. Арвен тихонечко улыбнулась своим мыслям, оглядывая потолок и широкие окна, вырезанные прямо в каменных кручах. Сквозь резные витражи в просторную залу вливался утренний зимний свет. Словно белый ручей он касался всего сущего и погружал в сказочную рябь снежного дыхания. Лучи серебрили макушки гномов, щекотали носы низкорослым жителями Железных Холмов и улыбались всему живому.

— Что тут происходит? — знакомый голос прозвучал совсем рядом беспокойной трелью. Вздрогнув, Арвен с неохотой оторвалась от своих мыслей, переводя взор к юному хоббиту, что сопровождал Короля-под-Горой. Он стоял совсем рядом, в компании красивой кареглазой девушки, которая храбро помогала гномам с момента их бегства от орков.

— Ах, еще один путник с запада, — рыжеволосая гномка, наконец, перестав браниться, переключила свое внимание на новоприбывших соратников Торина Дубощита. Арвен, чуя неладное, обеспокоенно поглядела на полурослика. — Явились на помощь грязнокровому предку орков? Неужели соратники Торина Дубощита опекают остроухих наглецов?

Арвен поморщилась. Как же ей не хотелось втягивать в ссору ни в чем неповинных сподвижников наследника Эребора. Несчастные путники на пути к Одинокой Горе уже успели испытать на себе все превратности судьбы. На их долю хватило и слез, и радости, и боли. Разве нужно было им вставать на защиту того, кто в защите, собственно, не нуждался?

— Прошу простить меня, покорно, меня зовут Бильбо Бэггинс, — маленький хоббит широко улыбнулся, силясь как-то разрядить накалившуюся обстановку, и протянул рыжеволосой охотнице свою пухленькую ручку. Ундомиэль, опустив плечи, задумчиво хмыкнула. — Я не знаю Вашего имени, но надеюсь…

— А, да ты тот самый плюшкоед, о котором так долго повествовал Даин, — гномка расхохоталась, вызвав у Арвен приступ паники. Смех подгорной жительницы бессмертной не понравился: слишком много надменности и гордости прозвучало в нем. — Да, говорил нам наш Король, что эреборского неудачника сопровождает толпа неотесанных остолопов и толстый любитель ширского пива. Не удивительно, что путешествие ваше окончилась в Железных Холмах. Другого результата и ждать-то не следовало…

Маленький хоббит посерел, убрал протянутую руку и сжал губы в ниточку. Явно уязвленный речами подобного рода, он щурил глаза и пытался сдержать в себе то-ли вопли, то-ли ругань. Арвен не стала бы утверждать, что именно. Глотая собственную обиду, принцесса Ривенделла косо глянула на девушку, что стояла по правую руку от Бильбо. Крепкая в плечах, подтянутая, как гончий пес, хилдорка щурила карие глаза. Напряженная поза девушки напомнила Арвен те позы, что волки принимали прежде, чем броситься на жертву. По спине эльфийки побежали мурашки.

— Я обидел вас своим обращением? — поинтересовался мистер Бэггинс, уже явно забыв о причине собственного разговора с гномкой. Маленький полурослик казался бледным и усталым теперь. Пришедший на завтрак так же рано, как сама Ундомиэль со своей подопечной, ноне милый хоббит мог остаться без еды до обеда. Перепалка, начавшаяся с оброненного наземь хрустального кубка, грозила перерасти в грандиозный скандал.