Чертоги Казад-Дума (СИ)

Прошло целых три часа прежде, чем эреборец вновь с головой окунулся в уже привычное смятение. Оно вернулось к нему во сне, темным и страшным кошмаром. Кровавые картинки ночного видения, загнав исступленный рассудок в мертвую темноту беспамятства и паники, сжали глотку Балина. Соскочив с расстеленного на земле плаща, старый гном, задыхаясь от застрявших в горле криков, быстро огляделся. Не сразу осознав, что уже бодрствует, Балин в беспамятстве глотал холодный горный воздух, пытаясь отдышаться. Наконец, успокоившись, он несколько секунд смотрел прямо перед собой. И лишь спустя мгновение, долгое и непривычно тягостное, он ощутил на себе чей-то тяжелый, режущий взгляд. Повернув голову к мирно потрескивающему костру, седовласый старец заметил сидящую у огня Ниар.

Она хитро улыбалась, вертя в руках тоненькую соломинку. Спокойное и умиротворенное лицо вновь показалось Балину чересчур резким в чертах. Карие глаза юной девочки неистово блестели и словно бы светились изнутри своим собственным диким, неподвластным ночному ужасу светом. Гному стало до дурноты жарко. Проступившая на лбу испарина капельками пота начала скатываться по вискам.

Никаких сомнений – за милым лицом скромной девицы скрывались тайны, в которые не стоило лезть никому из смертных. Привидевшийся во сне кошмар буйными вспышками промелькнул перед глазами. Сглотнув, подгорный житель молча улегся на место.

Наверное, зря он так переживал. Терпение – вот что могло остановить ужасающую боль в груди, пропастью разверзшуюся где-то в самом сердце. А время должно было позаботиться обо всем остальном…

…Время должно было позаботиться обо всем остальном. Под остальным Арвен подразумевала косые взгляды гномов, их недоверие и постоянную язвительность. И действительно – не прошло и недели знакомства с веселым отрядом Торина, как все милые подгорные жители с удовольствием начинали беседы с бессмертными по собственному желанию. Теперь же, когда путников скрепляли вместе не только общие проблемы, но и общая тропа, что волнистой линией уходила далеко в горы, совсем забылись еще недавно казавшиеся крайне важными разногласия.

Поэтому, ступая среди новых друзей, леди Ундомиэль чувствовала себя в безопасности – атмосфера тепла и уюта, навеянная заботливым отношением эреборцев к новым спутникам, во многом объясняла то одухотворенное и приподнятое настроение, в котором пребывала сама Арвен и ее юная подопечная. Шагая вперед, эльфийка улыбалась и весело шутила с идущим рядом Бомбуром.

— А я вот считаю, что лучшим пирожным остается «Синий голубь». Бизе восхитительно, когда его взбивают умелые руки. Так и тает во рту. Что уж говорить о том вишневом сиропе, которым поливают это великолепие! Так и тает во рту! — размахивая руками, рыжий толстяк рассуждал о еде с восхищением и восторгом поэта. Арвен, сама увлеченная беседой о сдобных плюшках и сахарных пралине, думала о тех вкусностях, что готовили в Ривенделле. Пожалуй, по возвращении домой она самолично устроит своим спасителям маленький пир.

— Это Вы еще не пробовали «Ореховую сказку», — заметила Илийя, взбираясь на большой валун. Испортившаяся с утра погода докучала валившим с неба снегом. К вечеру, судя по низко нависшим сизым облакам, мелкая белая пыль, что падала на головы храбрецам, обещала перерасти в крупные бисерины, закрученные хороводом вьюги. Впервые за восемь проведенных в горах дней север проявлял строптивость. Холод, не ощутимый у подножия горной цепи, теперь палил щеки огненными прикосновениями рвущего душу ветра.

— Почему же, еще как пробовал, — заверил Нанивиэль Бомбур, помогая молодой бессмертной перелезть через каменную глыбу. — Смею заверить Вас, даже несколько сортов этого восхитительного лакомства. Один был весьма недурен. Но равняться с «Голубем» это пирожное не может.

— А что Вы скажете на счет «Игольного ушка»? — спросила Илийя, спрыгнув с камня. Бомбур, вперив руки в бока, расхохотался.

— О, понимаю, почему Ваш выбор пал именно на эту вкуснятину, — глаза гнома вспыхнули озорным огоньком. — Недаром такое интересное сочетание нежных взбитых сливок и острого огненного перца кажется многим столь притягательным. Остринка, оттененная ароматом черного шоколада, придает всему пирожному изыск и неведомую иным выпечкам крепость. На мой взгляд, эту еду можно смело подавать Королям и Королевам. Воистину, благородная смесь нежности и силы.

Арвен, хохотнув, потянулась. Остановившись, осмотрела ту каменистую тропку, по которой еще только предстояло пройти путешественникам. Ранее серый пейзаж теперь был окрашен в неистово белые оттенки. Лежавший в горах снег сверкал; изредка сквозь него к поверхности пробивались острые камни. В принципе, такая разительная смена пейзажа пошла всем только на пользу. Убогость бесцветного мира успела приесться.