Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Так тебе сказала Ниар? — поинтересовалась Гхаш, играя с Аркенстоном. Подув на камень, беззлобно хохотнула. В ее огромных глазах заискрились лучики любопытства. — Или ты сам догадался, Смог Великолепный?

— Нет иного объяснения, Гхаш, — змей задумчиво поглядел в сторону. В голове вновь и вновь возникали смутные образы прошлого. Не зная, отчего остается настолько преданным утраченному образу жизни, Смог искренне желал вернуться на север Белерианда. Понимая, насколько неосуществимой является эта мечта, дракон не слишком надеялся на ее исполнение. Но, не кривя душой, огнедышащий мог признать, что Миас поселили в его груди пламенную искорку веры в чудо.

— Какие они, защитники Дор-Даэделота? — помощница, крепко сжав в когтистой лапе Аркенстон, подползла к Смогу поближе. — Ты их видел своими глазами, ты слышал их голоса и глядел им в глаза. Поверь, никто из нас уже не отступится от задуманного. Но расскажи мне хотя бы немного. Ведь я родилась не так давно и мне неведомо, за что я буду биться.

— Они справедливы, — слова Гхаш ввергли Смога в трясину отчаяния. Умом понимая, что собственноручно втянул собратьев в неслыханных размеров авантюру, змей только сейчас осознал всю трагичность принятого решения. — И они способны осуществить задуманное. Если бы ты была знакома с Мелькором, то увидела бы его в их деяниях. Миас похожи на своего отца – быть может, не внешне. Однако их действия и их методы напоминают мне моего старого Владыку. Дети Вала Мелько сродни эльфийским стрелам. Выпущенные на свободу, в полет, они уже не остановятся, пока не поразят намеченную цель. Их воля неотвратима, их сила подобна силе самого Эннората. И разум их свободен от предрассудков, сердца крепки, а души истинно невинны. Они презирают убийства, но способны пойти на них, если возникнет необходимость. Ответственность за ошибки, допущенные нами, они склонны брать на себя. К их мнению следует прислушиваться потому, что вопреки практически неиссякаемому терпению Миас не бросают слов на ветер. Любую угрозу, любое предостережение они готовы воплотить в жизнь, даже если потребуется залить всю вселенную кровью. За своих воинов и свой народ они готовы биться до последнего вздоха, без еды, воды и сна. В трех героях гор Пелори заключается все то, что почиталось в Дор-Даэделоте. Они – воплощение наших идеалов и наших святынь. Мне сложно говорить о них непредвзято, так что лучше сама решишь, какие они, когда встретишься с Миас лично.

— Нет, в этом нет необходимости, — Гхаш довольно кивнула. Расправляя белые крылья, засверкала своим снежным одеянием, готовясь покинуть безбрежные дюны золота в гномьей сокровищнице. — Мне достаточно твоих слов, чтобы уверовать. А разве в бою нужно что-то еще, кроме веры?

А разве в бою нужно что-то еще, кроме веры? Феанору казалось, что нет. Глядя на падающие с неба звезды, Верховный Король Нолдор убеждался в верности этой правды. Ведомый вперед лишь надеждой, наконец, исполнить даденную клятву, бессмертный распалял в своей груди затухающий костер отчаянного желания проучить Мелькора. Знающий, что не успокоится до тех пор, знаменитый Кузнец подгонял вперед своего нерасторопного коня.

— Это плохой знак, — Саруман, едущий подле Галадриэль, хмуро глядел вверх. В его темных глазах отражались огни небесного сонма: яркие ленты пылающих камней и полный круг багряной луны. Майа выглядел испуганным. — Предостережение.

— Стихии нисходят к земле, — развернувшись, Феанор окинул немногочисленное войско, выдвинувшееся из Лориэна. Кое-как уговоривший Галадриэль не медля отправиться к Казад-Думу, теперь нолдо отчаянно жаждал поскорее подойти к вратам гномьего царства. И не только затем, чтобы доказать своей слишком осторожной сестре свою правоту. Кузнец изнывал желанием поглядеть на свое изменившееся, обретшее дух творение. — Они прознали о наших бедах.

— Разве может быть такое? — Галадриэль, остающаяся прекрасной даже в час отчаяния, оправила платье. Море золотых волос разливалось по ее плечам. Бархат белой кожи ласкали ожесточенные лучи Раны. Светлые глаза прекрасной Леди потемнели по прихоти Тилиона, решившего нынешней ночью овеять Исил пурпуром. — Ведь молчали ветра, и небо молчало, и воды. Не было никакого предвестия. Лишь спокойствием дышал Эннорат который год подряд.

— Миас могут говорить с Эа подобно тем, кто пришел к нам на подмогу, — Саруман натянул поводья коня, сбавляя шаг скакуна. Феанор, покосившись на Курунира, в который раз задумался о его странном поведении. Не похоже, что маг продолжал служить Саурону. В противном случае, владыка Ортханка поступал крайне неосмотрительно, поддерживая инициативу Кузнеца. Явившийся в Лориэн Саруман, видимо, сам желал преподнести Артанис новости об опасности, нависшей над Средиземьем. Впрочем, колдун быстро и ловко выкрутился из сложной ситуации. Только увидев Феанора рядом с Владычицей Лесной, Курумо уже понял, что его планы требуют существенной корректировки.