Чертоги Казад-Дума (СИ)

«Интересно, успел ли он что-нибудь донести Саурону? — Король Нолдор, поджав губы, коротко кивнул проехавшему мимо Халдиру. Светлоликий страж Лориэна, похлопав свою кобылу по шее, безразлично отвернулся. Эльфы, встревоженные внезапным велением своей Владычицы, поглядывали на гостей Лесного Царства с великим подозрением. — Сомневаюсь. Курумо отправился в Карас Галадон, уверенный в том, что не придется столкнуться с проблемами. Майа совершенно не ожидал встретить меня во владениях Галадриэль. А увидев старого знакомого в палатах Артанис, не стал мудрствовать и просто подтвердил мою версию происходящего. Глупым Курунира назвать язык не поворачивается. Полагаю, он не желал выдавать Нэрвен ни Саурона, ни Миас. Любопытно, что он задумал? И почему вдруг рассказал, где нынче ночью следует искать детей Моргота? Ведь не в ловушку он нас ведет. В свете изменившихся обстоятельств наши смерти вряд ли окажутся хоть немного полезными».

Феанор нахмурился. Обратился взором к Галадриэль, внимательно озирающей вишневое небо. Последняя, казалось бы, поверила в ту сказку, что была ей поведана вначале самим нолдо, а потом дополнена еще и главой Ордена Истари. Конечно, могло так случиться, что Лесная Владычица просто не торопилась высказывать своего мнения. Однако Кузнецу казалось, что Артанис лишь силилась охватить разумом масштаб происходящих событий. Леди Галадриэль на удивление быстро признала Феанора вопреки его слишком уж «эдайнскому» облику. Мудрая, сильная, повелевающая могущественной магией, Нэрвен легко разглядела в глазах Кузнеца яркий огонь бессмертной души. Королю даже не пришлось никак доказывать сестре своего происхождения. Сложнее оказалось объяснить Галадриэль причину появления Пламенного Духа в Эндоре, не упоминая при этом имени Саурона. Пришлось обратиться к некоторым хитростям. Впрочем, пересказ Сарумана той же самой истории убедил Галадриэль в ее правдивости.

«Если расскажу собратьям о том, что Саруман находится на службе Мордора, рискую расстаться с этим телом. Оно хоть и опротивело мне, но все же в нем заключается физическая сила и небывалая выносливость, — рассуждал про себя Феанор, подгоняя жеребца. Конь безмолвно слушался, подчиняясь речам нолдо. — К тому же, мне все еще необходимо доверие Курумо, какое-никакое. Хотя бы для того, чтобы знать, чем живет и дышит Майрон. Последний призвал меня к себе на службу, обещая помочь избавиться от Миас. Грешно не воспользоваться таким предложением. Чужими руками убью своего врага, и, быть может, заполучу, наконец, Сильмариллы».

Существовал и иной подход к проблематичной ситуации. Феанор, руководствуясь по привычке исключительно своими эмоциями, своей страстью к жизни и ненавистью ко всему темному, мог рассказать Галадриэль всю правду. Начиная от пробуждения близ Майрона и заканчивая настоящим моментом. Но прославленный Кузнец не желал более подвергать свои планы ненужному риску. Зачем? Ведь пока все и так шло гладко. За спиной, верхом на быстрых лошадях, ехали лучшие стражи Лотлориэна. Сидя на белоснежном жеребце, возглавляла всю процессию задумчивая Артанис. Храбрую компанию сопровождал пусть не совсем честный, но все же Майа. О лучшем Феанор даже не помышлял.

А ведь были еще и падающие звезды… Охваченные священным пламенем слезы Элентари, дождем огня спускающиеся к Арде. Знак того, что голос Миас был услышан в Амане. Символ близящегося возвращения в Эндор Аратар, сокрушителей Моргота. Феанор почему-то не сомневался, что теперь Валар не станут мешкать, а сразу отправятся в смертный мир. Никому не нужна была очередная Война Гнева. Не пытаясь понять, почему знаменитые Айнур до сих пор упускали из вида детей Темного Властелина, Кузнец в нетерпении дожидался встречи с владыками Валинора.

Прибытие последних знаменовало падение оставшихся приверженцев Моргота. Наступал закат Великой Империи.

Наступал закат Великой Империи. Талрис, ухмыльнувшись, затушил приподнятый над головой Больга факел. Преображенный эльф, захлопав ресницами, удивленно воззрился на чародея. Анаэль, сопровождающая брата и вновь рожденного авари, лишь нежно улыбнулась, протягивая тонкие руки к бледному лицу бессмертного.

— Твои глаза и твое тело помогут тебе совладать с тьмой, Миниа, — целительница дала новому другу тэлерийское имя. Эльфы, говорившие на Линдарине, словом «Миниа» означали понятие «первый». А Больг, в каком-то смысле, действительно был первым. Единственный ныне живущий авари, он оказался избранным Красной Колдуньей для опасного, но чудесного ритуала очищения. — Доверяй своему телу, чтобы оно могло доверять тебе. Хроа и Фэа неотделимы друг от друга. Управляй обеими своими ипостасями.