Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Я уже говорила, девочка моя, что тебе понадобятся совет и хорошая компания в долгом путешествии, — гномка пожала плечами, словно бы говоря, что слова Ниар были лишены всякого смысла в целом. — Полагаю, мудрый завет не сможет как-либо тебе помешать.

— Казалось мне, я говорила – в планах моих нет долгого путешествия, — ангбандка встала рядом с Арго, положив ладони на бедра. Хотелось бы пнуть гномку, да так, чтобы душа ее прямиком направилась обратно в Аман. Силой такой, к сожалению, Ниар не располагала. — Да и мудрость совета, что Вы мне можете дать, весьма сомнительна. Я сражалась и побеждала тогда, когда Вашей прабабки еще и в планах то не было. Считаете, мудростью Вы превосходите ту, что царствовала некогда над Тангородримом?

— Нет, что ты, — гномка покачала головой. Прекрасные черные волосы струящимися локонами обрамляли тоненькое личико подгорной красавицы. — Определенно, ты – мудрее меня в вопросах войны, умнее в стратегии, которая для меня является тайной, покрытой мраком. Но ведь совет нужен не только тогда, когда речь идет о жизни и смерти. Возможно, тебе потребуется собеседник. Или человек, который может помочь разобраться с чувствами…

И вот на этой ноте Ниар поняла, что слышать гномку больше не хочет. Не хватало еще, чтобы уму разуму ее учила молодая, по сути, особа. Рассуждая об эмоциях и чувствах, чудная представительница гномьего мира, кажется, не совсем понимала, что говорит далеко не с маленькой девочкой.

— Я не стану помогать никому из компании Короля Эребора, — Ниар перебила собеседницу. В тоне ее не слышалось сомнения. Однозначно, Миас не собиралась тратить свое время на пустые потуги исправить то, что должно было произойти, так или иначе.

Гномка, спокойно переживающая отпор со стороны дочери Мелькора, потупила взгляд.

— Почему? — задала она единственный вопрос спустя минуту. Ниар, косо оглядев собеседницу, хмыкнула. Гномка была осанистой, на удивление хорошо воспитанной. Манеры выдавали в ней женщину высокого рода. Поставленный голос, четкость речи, умение улыбаться тому, кому улыбаться не хочется. И жалящий взгляд синих, темных глаз. Таких же глаз, что сверлили Ниар всего пять минут назад.

— Потому что сыну Вашему суждено погибнуть от рук Азога. А если случится так, что Азог совершить предначертанного не сможет, дело докончит его наследник, Больг. И так далее, до бесконечности. И, даже если я вдруг захочу по какой-то мне неизвестной причине помочь Торину Дубощиту, мне не удастся оградить его от всех ударов судьбы. В противном случае, я стану ему нянькой до конца его коротких гномьих дней, — Ниар старалась придать голосу успокаивающие нотки. С точки зрения искусства переговоров и нахождения компромиссов, разговор на равноправных началах вел к достижению положительных результатов чаще, чем агрессивные беседы. К тому же, не хотелось обижать гномку. За столетия войн, Ниар видела много разных вещей. В том числе имела счастье наблюдать за матерями, защищающими своих детей. Не было противников сильнее, свирепее и смелее женщин, дерущихся за жизни любимых чад.

— Ты не можешь этого знать, Ниар, — собеседница ступила ближе. Ее щеки разрумянились, лицо полыхало уверенностью, граничащей с отчаянием. — Никто не знает.

— Я знаю.

И тут Миас не лгала. Она точно знала, что эреборец, идущий отвоевывать свой дом и богатство у дракона, погибнет от руки гундабадского орка. Такова была судьба Торина. Таков был его удел.

Гномка молчала. Ее душу одолевали противоречивые сомнения. Наверное, она не поверила словам Ниар. Не удивительно. Впрочем, решение призрака Миас не волновало. Девушка ни при каких условиях не стала бы совершать рискованных поступков без должной причины. А причин спасать жизнь Королю-под-Горой не было.

— Откуда? — короткий вопрос. Четкий. Ясный. Кажется, говорить подобным образом в семейке Торина было заведено задолго до рождения синеглазого гнома, что смело вел своих друзей к Одинокой Горе. Хмыкнув, Ниар в этот раз решила сама подойти ближе к мрачнеющей гномке. Испытывая к собеседнице слабую тень того, что люди Эндора называют словом «сострадание», старшая Миас хотела как-то утешить призрака, молящего о помощи.

— Вы ведь знаете, кто я такая? — старшая дочь Мелькора задала вопрос резко, передергивая внимание собеседницы на себя. Гномка задрожала, но взгляд свой обратила к Миас. Ниар знала, что упасть духом может любой. Знала, как порой больно бывает существам, что умеют искренне любить. Она понимала, какие муки сейчас испытывала эта маленькая, гордая и бойкая женщина. Избавить ее от страданий Ниар было не по силам. Но поддержать гномку наследница Мелькора могла.