Чертоги Казад-Дума (СИ)

— Никогда не умела пускать колечки, — заметила девушка, мечтательно наблюдая за игрой Бильбо с дымом. Немного сонная, Ниар продолжала улыбаться. Хоббит, глянув на нее, хмыкнул. Учитель из него был не ахти, однако кое-кого в Шире он уже смог пристрастить к своему незатейливому искусству. Учитывая, что заняться пока было откровенно нечем, – к гномам мистер Бэггинс не спешил, находя компанию девушки гораздо более приятной – альтернатива уроков по пусканию колечек из табачного дыма не казалась такой уж и плохой.

— Могу научить, если хотите, — с энтузиазмом проговорил Бильбо, наблюдая за тем, как легкая дрема улетучивается с лица собеседницы. — Но прошу учесть — я тоже далеко не мастак в этом деле. Но вечер скоротать подобное занятие вполне может помочь… Так что при желании и большом старании за час другой Вы не то, что колечки пускать научитесь, а кораблики из дыма выдувать будете. Как Вам идея?

Ниар выпрямилась, пылающими глазами посмотрела на трубку и широко улыбнулась, заставив Бильбо вновь стать пунцовым. Кивнув, девушка подсела поближе и начала слушать объяснения хоббита относительно техники выдувания дыма. А мистер Бэггинс, поглядывая на свою ученицу, начинал думать, что жизнь не так уж и плоха.

Сегодняшнее утро было хоть и сложным, но прекрасным. Вечер оказался даже лучше ожидаемого. А в таком случае, причин для беспокойства не было.

Сегодняшнее утро было хоть и сложным, но прекрасным. Вечер оказался даже лучше ожидаемого. А в таком случае, причин для беспокойства не было.

Кашлянув, Торин облокотился о дверной косяк, широкий, крепкий. На улице уже было темно, однако разглядеть призрачные силуэты деревьев гном еще мог. За спиной копошились друзья, укладываясь на ночлег: расторопный зверинец Беорна уже успел каким-то образом наколдовать всем путникам постель. Кроватей не было, зато были соломенные тюфячки, перинки и простенькие одеяльца. Все лучше, чем холодный камень гор или сырая трава долин Средиземья. В просторном холле пахло медом, растопленный камин извергал из себя сверкающие султаны искр и обстановка, в целом, походила на дружескую. Вволю наговорившись и прекрасно поев, все теперь зевали и мечтали о сне. Беорн, ушедший куда-то полчаса назад, попросил гномов поскорее улечься и не выходить на улицу ночью. Спросить почему, Торин не решился. Да и Гэндальф особого любопытства к просьбе оборотня не проявил. Памятуя о радушии хозяина дома, эреборец не позволял себе думать о том, что Беорн за своими словами мог скрывать подвох. Королю-под-Горой в принципе не хотелось так думать.

С улицы послышались голоса и звук приближающихся шагов. Выпрямившись, Торин развернулся в сторону, откуда раздавался шум. Ветер доносил до ушей гнома легкую и веселую речь, а еще знакомый уже смех. Через пару мгновений из темноты вынырнули два силуэта, которые по мере приближения к дому становились более материальными и отчетливыми. Вскоре Торин смог разглядеть уверенно шагающего вперед Бильбо и веселую девчушку, что от души хохотала над шутками хоббита. Мистер Бэггинс нес в руках элегантную глиняную трубку и при этом, иногда покачивая ею в воздухе, рассказывал Ниар какую-то, судя по всему, крайне занимательную историю.

Поджав губы, Торин опустил взгляд. Хоббит как-то не проявлял раньше чувства юмора. Ну и что же изменилось?

Подойдя к дому, парочка остановилась у порога. Бильбо, развернувшись к девушке, примолк. Повертев в руке трубку, подал ее воспитаннице оборотня (Беорн сей факт подтвердил). Ниар, уперев руки в бока, тут же отрицательно покачала головой. В карих глазах лихой наездницы сверкали огоньки: крохотные такие огненные светлячки, такие же непоседливые, как и их хозяйка.

— Оставьте себе, мистер Бэггинс, — бархатный девичий голос музыкой наполнил ночной воздух. Молча созерцая беседу компаньона и молодой женщины, Торин с интересом оглядывал лицо последней. Кожа у нее действительно была цвета молока. Но щеки и нос казались обветренными и шелушащимися. Видимо юная особа много времени проводила в поездках. Об этом же говорили ее вышколенные навыки верховой езды. — Полагаю, я все равно никогда не научусь выдувать эти треклятые колечки.

— Ну, зачем же так категорично, — Бильбо, однако, руку с трубкой опустил. Видимо из вежливости боялся отказаться от подарка. Торин нахмурился. Только сейчас до него дошла сухая и странная мысль: трубка принадлежала девушке. Кто бы мог подумать. Чем дальше, тем больше сюрпризов. — Рано или поздно хоть одно колечко у Вас получится. Не сомневаюсь в этом.

— Мне бы Вашу уверенность, — Ниар, сложив руки на груди, кивнула в сторону, где гномы, весело переговариваясь друг с другом, пытались поделить между собой одеяла. Гэндальф, задумчиво наблюдавший за ними, на беседу хоббита с девчонкой никакого внимания не обращал. — Но, будем надеяться, Вы правы. А сейчас, полагаю, Вам нужно пойти и поспать. У вас у всех был трудный день.