Чертова дюжина

Пожилой мужчина выгуливал эрдельтерьера, стараясь не попадать сандалиями в сверкающую от росы траву. Но любопытный и веселый пес, помахивая кончиками ушей, как крылышками, то и дело нырял в кусты, натягивая поводок и увлекая за собой хозяина.

— Ну Марсик! — вполголоса уговаривал тот. — Иди рядом… Куда ты?!

Марсик сочувственно глядел на мужчину, разделяя его страдания из-за промокших и холодных ног, и совершал очередной рывок на заинтересовавший собачью натуру запах.

Внезапно возле мостика пес замер, вытянулся, поджав правую переднюю лапу, и прицелился черным носом в направлении чего-то темного, лежащего на асфальте между витых перил. Короткий хвост медленно опустился.

— Что там такое? — удивился хозяин поведению собаки.

В ответ пес сел и неуверенно заскулил.

Мужчина сделал несколько шагов вперед, но Марс натянул поводок, призывая хозяина вернуться. Тот пожал плечами и решил последовать совету собаки, однако невесть откуда возникшее дуновение ветерка разорвало на мгновение пелену тумана…

Человек лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Раскрытые глаза были обращены к небу, а в левой стороне груди… торчала стрела с желтым оперением! На рубашке вокруг древка краснело влажное пятно.

Картина выглядела настолько фантастичной, что мужчина машинально протер ладонью глаза, а затем — разом вспотевшую лысину. Протяжный и жалобный вой собаки вывел его из оцепенения, возвращая к жуткой реальности…

* * *

В дверь звонили уверенно и требовательно.

Геля высвободилась из моих объятий и села на тахте, прикрываясь простыней. Мне, естественно, простыни не досталось и, не страдая комплексом целомудрия, я остался лежать как есть.

— Пойди открой!

— И не подумаю. Даже милиция не имеет права беспокоить граждан позже двадцати трех!

— Не дури, Костя. Может быть, это Никодимыч!

— Шеф — человек воспитанный и не приходит без предварительного телефонного уведомления, а во-вторых, если предположить, что он изменил привычкам, — маловероятно, как непорочное зачатие, — тем более не открою: представь, милая, последствия, когда друг твоего папочки и наш начальник застанет нас… в таком виде!

Для пущей выразительности я подкрепил слова легким шлепком по обнаженному Гелиному плечу.

— А то он не догадывается! — фыркнула она.

— Догадываться и знать — вещи разные. Я, например, догадываюсь, что ты от меня без ума, но утверждать не могу до тех пор, пока ты сама об этом не скажешь!

— Нахалюга!!!

Геля разъяренной тигрицей накинулась на меня, выпустив коготки и хищно обнажив острые зубки.

Лишенный оружия и одежды, я не сопротивлялся, добровольно обрекая себя на растерзание, чем быстро охладил воинственный пыл нападавшей и вызвал понятное для благородной победительницы чувство снисходительного сострадания к побежденному.

Насладиться поражением в полной мере не дал повторный занудливо-долгий звонок.

— Теперь уж точно спущу паразита с лестницы! — пробормотал я, с сожалением отрываясь от ласковых и мягких губ.

— Халат накинь! — посоветовала Геля.

— Фигушки! Пусть ему будет хуже!

Ему — высокому сорокалетнему мужику в отличной синей «тройке» — на самом деле стало хуже: бледное лицо побелело еще больше, а подглазины сравнялись по цвету с тканью костюма.

— Извините… — выдавил он, стараясь удерживать взгляд выше уровня моей могучей груди. — Вы Константин?

— Сейчас узнаешь! — дружелюбно заверил я, ухватив левой рукой лацкан его пиджака и занося правый кулак для удара.

— Заместитель мэра Слепцов, — скороговоркой представился полуночник.

— Да?.. Ни разу не видел, как такие большие люди пересчитывают головой ступеньки!

— Человек, убитый стрелой две недели назад, — мой брат!

Хорошо, что он успел это сказать: кулак разжался где-то на полпути к цели, а указательный палец мягко сшиб невидимую пылинку с его плеча.

Будь парень хоть министром здравоохранения — катиться бы ему вниз с седьмого этажа. Но родство с жертвой «преступления века», взбудоражившего наш городок, остановило карающую десницу бывшего мента, а ныне действующего частного детектива.

Умные глаза посетителя удовлетворенно мигнули, и он мягко сказал:

— Понимаю — свинство заявляться к вам ночью, но обстоятельства… Мне необходимо десять минут, чтобы объясниться. Потом поступайте, как сочтете нужным.

Он едва заметно кивнул назад в сторону лестницы, чем окончательно склонил чашу весов в свою пользу: люблю людей, не теряющих чувства юмора в критической обстановке.

— Идите на кухню — я оденусь.

Выслушав мой торопливый шепот, Геля скорчила недовольную гримасу и демонстративно отвернулась к стенке.

Слепцов сидел на табурете сгорбившись, положив ладони на коленки и разведя локти в стороны.

— Валерий Иванович. — Он церемонно коснулся острым подбородком узла галстука.

— Костя. — Я светски расшаркался.

— Для более полного понимания проблемы позволю себе привести вам некоторые факты…

— Коротко и конкретно, да?

— Ровно пятнадцать дней минуло… Ранним утром в скверике, ныне носящем имя Бельского — первого местного чекиста, а до революции принадлежавшем купцу Замятину…

— Вы учитель истории?! — бестактно перебил я.