Чертова гора

И все же незадолго до своего загадочного исчезновения племя жило, подчиняя свою жизнь строгому распорядку. Каждый был занят своим делом, так что простора для изобретений или открытий, видимо, почти не оставалось. Гончарное ремесло входило в обиход постепенно, и несомненно именно оно оказало решающее влияние на то, с какой готовностью племя принялось за выращивание бобов. У них появилось и оружие - лук и стрелы, которые, должно быть, сперва были на вооружении у их неприятелей. Потому что враги у анасази все-таки были. Воинственные кочующие племена продвигались сюда с севера, считая эти земли своими безраздельными владениями.

Если защитить свои каменные жилища скальные жители еще как-то могли, то для работы в поле им приходилось забираться на открытые всем ветрам, ничем не защищенные вершины столовых гор или же временами спускаться на дно каньонов, где они оказывались совершенно безащщитными перед вражескими атаками. Они устраивали хранилища для выращенного зерна в самых неприступных местах, какие только можно было отыскать, зачастую приспосабливая для этих целей пещеры в скалах над своими деревнями, но вражеские атаки тем не менее продолжались.

Еще до того, как скальные жилища опустели окончательно, имела место постепенная миграция к Югу. Все больше и больше анасази покидало обжитые места среди скал в надежде уберечься от наступавших с Севера индейских племен. Первыми из новоявленных завоевателей, несомненно, стали индейцы-пиуты или уте, вслед за которыми в здешних местах объявились передовые охотничьи отряды навахо и апачей.

- Белый американец, - заговорил Раглан, обращаясь к Галлаферу, никогда не относился ко всему происходящему с ним как к явлению вполне закономерному. То что произошло здесь, происходило и повсюду на земле. Люди, животные, растения всегда стараются выбрать для себя такое место, где можно было бы бесприпятственно жить и развиваться. До прихода белого человека, который до настоящего времени и являлся здесь последним из всех завоевателей, сюда совершали набеги индейцы как с Юга, так и Севера, нападавшие не селения тех племен, которые успели объявиться тут раньше их.

Еще до прихода белых людей, здесь уже предпринималось несколько попыток перейти к более прогрессивным отношениям, но только каждая из подобных попыток в результате очередного набега новоиспеченных агрессоров оказывалась обречена на поражение. Очевидно та же самая участь постигла и анасази, и нечто подобное, должно быть, случилось и со Строителями Курганов.

Племена наших индейцы воевали между собой, точно также как и племена монголов вели междуусобные войны, пока Чингис Хан не объединил их в единое огромное войско. В Америке подобные попытки предпринимали Текумсе и Куана Паркер, но только старая вражда и былое соперничество между племенами препятствовали объединению их сил против общего врага.

Но зато почти в каждой из войн, какие только велись белым человеком против индейцев, ему на помощь зачастую приходили индейцы других племен, выступавшие с ним единым фронтом против своих давних врагов.

Например, в войне с индейцами-сиу у Крука было несколько сотен союзников из шошонов, сражавшихся на его стороне. Парни из племени понэ под предводительством майора Фрэнка Норта были весьма ценными союзниками, а на Юго-Западе апачи производили разведку для белых армий, воюющих с их же собственными сородичами.

И все, что нам сейчас остается, это просто перестать вести пустые разговоры и прочувствовать, что все случившееся здесь было результатом исторического развития, остановить которое никому не по силам. Если бы вдруг на нашу планету напали пришельцы из космоса, стоящие на более высокой ступени развития, то и с нами произошло бы то же самое. Наши мечтатели воображают, будто бы контакт с высокоразвитой цивилизацией принесет человечеству огромную пользу. Нет, все как раз наоборот, тогда все достижения нашей цивилизации оказались бы уничтожены, а вера во все прежние убеждения оказалась бы вконец подорванной. А сами мы уже ничем более не отличались от представителей других примитивных культур, от бедных, дремучих народов, скитающихся в близи опушки своего леса в ожидании подачки.

Но больше всего при этом пострадали бы наши величайшие ученые и теоретики, потому что их знания были бы попраны, в одночасье все теории пали бы прахом, превращаясь в горстку некчемных идей.

Любое существо, прибывшее на землю из глубин космоса может в интеллектуальном плане намного превосходить нас, точно так же как мы превосходим какого-нибудь аборигена самого примитивного племени из обитающих на Новой Гвинее, и поэтому вполне возможно, что то, что мы гордо именуем наукой не вызовет у пришельцев ничего кроме умиления.