Чертова погремушка

Наконец все мое тело горело, кожу щипало и покалывало. Я чувствовала себя какой-то теплой мягкой субстанцией, которая чудом удерживает заданную форму. Казалось, еще чуть-чуть — и она растечется по паркету липкой лужей.

Точно так же, как это было в моих мечтах и снах, я встала перед зеркалом, мысленно провела руками по волосам, представляя, что они становятся длинными, густыми, вьющимися. Цвета спелого каштана, выбравшегося из своей колючей шкурки и освещенного ярким солнцем. И вдруг в зеркале отразились две руки, прикасающиеся к голове. Это были не мои руки, они тянулись ко мне из струящихся потоков воды за моей спиной. Зеркальная Лина стояла не на фоне облезлых обоев и репродукции левитановской "Золотой осени", а на камнях перед водопадом. Мне показалось, что я чувствую запах свежести и мокрой травы, на разгоряченной коже — холодные брызги воды, слышу плеск и пение птиц.

Повинуясь моим мыслям и прикосновениям волшебных рук, волосы стали такими, какими я их себе представила. Не поверив отражению, я скосила глаза, рассматривая длинную прядь — она действительно была вьющейся, потрясающего темно-рыжего цвета.

Больше всего я боялась не успеть. Мне было жарко, к горлу подкатывала противная дурнота, голова кружилась. Руки в зеркале, красивые, с длинными изящными пальцами, подчинялись моим мысленным приказам, как курсор на экране монитора — движениям мыши. Я — настоящая — чувствовала прикосновения сильных пальцев, похожие на энергичный массаж. По телу разбегались волны достаточно сильной, но странно приятной боли. Мое тело и лицо принимали очертания, о которых я так сильно мечтала, которые я столько раз представляла себе в мельчайших подробностях.

У меня даже осталось в запасе несколько минут, чтобы сделать последние штрихи — приподнять грудь еще на пару миллиметров, сделать более плавной линию бедер, подправить линию скул. А потом руки нырнули обратно в струи водопада, отражение в зеркале потускнело, пошло мелкой рябью. Сквозь воду все отчетливее проступала "Золотая осень" и пятно на обоях. Наконец водопад исчез. Убогость отразившейся в зеркале обстановки только подчеркивала мою совершенно нереальную красоту.

Ощущение тепла пропало, теперь меня бил сильнейший озноб. Показалось, что тело, только что такое мягкое, податливое, превратилось в камень. Я не могла пошевелиться, не могла вдохнуть воздух. В глазах потемнело, пол стремительно вздыбился и ударил меня по лбу…

1 Cara — милая, дорогая (лат.)

Глава 8 Ангелина. Скульптор тела. Часть 2

— …А теперь пройдемте сюда. Перед вами экспонат, совсем недавно поступивший в экспозицию нашего музея. Самые известные искусствоведы мира приняли участие в проведении экспертизы, однако точно установить авторство так и не удалось. С точки зрения характерных особенностей мастерства, есть основания предполагать, что это неизвестная работа знаменитого скульптора Лоренцо Бернини. Точнее сказать, были основания, но затем ряд исследований опроверг эту теорию. Результаты радиоизотопного и некоторых других анализов поставили ученых в тупик. Они показали, что это современная работа, выполненная из неизвестного науке кремний-органического вещества.

Некрасивая девица в серой юбке-трапеции и голубой блузке с воротником-бантом захлебывалась и глотала слоги. Кучка экскурсантов стояла с вытаращенными глазами и отвисшими челюстями. Восхищение и благоговение, доходящие до экстаза, — на всех лицах. У мужчин еще и явное эротическое волнение. У женщин — завистливая тоска: «эх, если б я была такой…»

— Скульптура попала к нам довольно загадочным образом, — продолжала девица, размахивая руками. — Руководство одной из городских библиотек обеспокоилось длительным отсутствием на работе своей сотрудницы Ангелины Ковровой. К телефону никто не подходил, дверь не открывали. Поскольку родственников у Ковровой не было, директор библиотеки обратился в полицию. Когда квартиру вскрыли, обнаружили эту удивительную скульптуру. Коврову объявили в розыск, но так и не нашли — ни живую, ни мертвую. А статую в связи с ее высокой художественной и научной ценностью передали в наш музей.

— А вдруг это она и есть… пропавшая? — пропищала девчонка лет шестнадцати. Экскурсанты захихикали.

— Ну что вы, — снисходительно усмехнулась экскурсовод. — Даже если вдруг на секундочку предположить, что такое возможно, то у статуи нет вообще ничего общего с пропавшей Ковровой. Я не знаю точно, как она выглядела, но, говорят, что была очень некрасивой.

— Но откуда у библиотекарши такая скульптура? — спросил кто-то.

— Наверно, теперь мы уже никогда этого не узнаем. Ее коллеги говорили, что девушка была очень замкнутой, никого к себе не приглашала, вообще почти ни с кем не общалась. Да и вообще была со странностями.