Чертово колесо

Но у крестьянина под войлочной шапочкой — волчья голова на толстой свиной шее, скрытой под воротом! А из груди, из-под рубахи, выпирает острый горб!

Что-то одобрительно рыкнув, оборотень в злой задумчивости прошел мимо, не удостоив взглядом. На спине тоже был горб. Над ним двигался ручной мелкий дождичек… Шаги затихли, дождь исчез.

— Очокочи разрешил.

Вокруг застыла ночь. Трава исчезла в пелене тумана. Заволновался ветер. Белесая масса ледников ушла под клобук черной тишины.

Шаман вложил в пращу хрустальное яйцо и пустил его в темноту. То место, куда упало яйцо, стало сердцевиной круга — его мгновенно очертил бьющийся от радости кинжал. Мамур запалил сухую ветку бука. В малом круге водрузили клетку с открытой дверцей.

Раздевшись донага и натершись жидким опием, шаман начал медленно вертеться в круге. Постукивая пятками, приседая и подпрыгивая, он топтал землю, попирая ее скверну.

Когда вращенье достигло предела, шаман схватил трубу. Рваные, хриплые, мощные звуки раскрошили тишину. Иногда он кричал во тьму:

— Отдаю свое тело! Берите его! Оно ваше! Ваше! Здесь для вас много еды и питья! Идите, хватайте, рвите!

Мамур жег ветки и следил за тем, чтобы брат не вылетел из круга. А шаман вертелся волчком, задирая кость-трубу и приманивая нечисть:

— Отдаю плоть голодным! Кожу тем, кто наг и бос! Кровь тем, кто жаждет! Кости свои кладу на костер тех, кому холодно! Сюда! Собирайтесь, идите! Прилетайте, приползайте! Я зову всех, кто слышит!

Какие-то тени метались и вились вокруг круга, ударялись о него, отскакивали… Голоса и стоны, рычанье, хохот…

Мамур, держа наготове зеркальце и сеть, высматривал желтоглазую ведьму-крысу. Ее надо найти! А уж она сделает остальное, у нее львиная сила и мертвая хватка.

И вот он увидел ее. Прячась, крыса внимательно что-то высматривала в круге шамана, надеясь, очевидно, прорваться внутрь и чем-нибудь поживиться. Мамур направил на нее зеркальцем ровный, тонкий, яркий и сильный луч. Ослепил. Накинул сеть и потащил, визжащую, в клетку с распахнутой дверцей.

Ведьма билась, упиралась, верещала. Но он заклятиями и пинками загнал ее внутрь. Она хватала прутья клычками, но Мамур больно ткнул ее горящим буком, и она сникла.

Шаман тотчас рухнул на землю. Ему казалось, что от его тела осталась лишь горстка пепла, плавающая в грязи, а дух, расторгнув оковы, кружит над лужей, в недоумении рассматривая остатки прежнего обиталища. На шамана снизошла благодать. Он отдал все, что имел, и приступил к возврату в мир.

Мамур чинил сеть. В клетке замерла на задних лапах седоусая ведьма-крыса с желтыми медовыми глазами. Она угодливо шевелила хвостом, пытаясь угадать, что с ней будет и что им надо.

— Чуть не прогрызла, ехидна, — сказал Мамур, бросая сеть. — Я ее проучил, будет помнить старых друзей!

Крыса в волнении стала хвататься коготками за прутья.

— Говори, где его бес! — приказал он, соскабливая налет плесени с хрустального яйца.

Шаман очнулся и слушал из своего круга.

— Его ранили чужие злыдни, больше ничего не знаю, не ведаю и знать не желаю, — забеспокоилась крыса, бегая по клетке от луча, посылаемого зеркальцем Мамура. — У них спроси, они знают…

И крыса стала издавать призывные трели до тех пор, пока какая-то крылатая тварь с хоботом, сгустившись из воздуха, не села, нахохлившись, в стороне.

— Они ранили его в Индии, — проверещала предательница-крыса, а тварь мгновенно раскрутила хобот и грохнула шишкой по земле, пытаясь пришибить продажницу.

— Не сердись, — миролюбиво сказал Мамур. — Скажи, где его искать, и мы отпустим тебя с миром.

Тварь молча судорожно расправила и с шумом захлопнула могучие крылья. Хобот ходил ходуном, шишка надувалась и опадала. Наконец, тварь выдавила из себя:

— Мы. Хотим. Мстить. Он. Наш. Враг. От. Лая. Лам. Покоя. Нету. Нам.

— Мы отомстим. Только скажи, куда высылать двойников, где ловить, — не моргнув глазом, ответил Мамур.

— Город. Варанаси. Но. Скоро. Он. Будет. Служить. Тому. Кому. Ты. И. Ногу. Поцеловать. Не. Посмеешь! — резко прокаркала тварь с издевкой.

— Надо спешить, — беспокойно сказал шаман.

В эту минуту тварь, изловчившись и что-то пробулькав, попыталась достичь предательницы-крысы: первый удар тяжелого хобота пришелся по земле, второй — по клетке. Посыпались искры, затрещал бамбук. Но клетка устояла, лишь наполовину вошла в землю.

Мамур направил на тварь зеркальцем острый луч. Она с уханьем пропала.

Они стерли круги. Разровняли землю. Собрали корзину. Крыса верещала, умоляя выпустить ее, но шаман со словами:

— Ты еще нужна, — накинул на клетку черную ткань со звездами, отчего верещанье перешло в писк и смолкло».

— Как может человек сидеть на ветках? Бегать быстрее лошади? Загонять деревья в семена? Не бывает такого! Глупости все это, — заключила Ната, встав с дивана.

Гоглик складывал листы.