Читаем Черты эпохи в песне поэта (Жорж Брассенс и Владимир Высоцкий) полностью

Черты эпохи в песне поэта (Жорж Брассенс и Владимир Высоцкий)

Пьет кузнец, отправляясь в гости к «ребятам-демократам»:

Пили мы — мне спирт в аорту проникал, —Я весь путь к аэропорту проикал.

«Инструкция перед поездкой за рубеж…»

Пьет Мишка Шифман: не дали Мишке визу на паломничество в Святую землю — и «Мишка пьет проклятую». Но пил он ее и до этого огорчения:

Мишка тут же впал в экстаз —После литры выпитой…

«Мишка Шифман»

Пьет Ваня, и все его друзья —

… такая рваньИ пьют всегда в такую рань Такую дрянь!

«Диалог у телевизора»

Пьет и тот, кого «рванью» никак не назовешь, — «ответственный товарищ», хозяин кабинета, имеющий власть вызывать туда людей «на ковер». Этот тоже пьет, и все отличие от Вани — пьет, надо полагать, что-то такое, что «дрянью» не считается, а бутылки извлекает из книжной полки («Прошла пора вступлений и прелюдий…»). Пьют участники охоты на кабанов — излюбленной молодецкой потехи больших начальников и бывших фронтовиков:

Шум, костер и тушенка из банок.И «охотничья» водка — на стол.Только полз присмиревший подранок,Завороженно глядя на ствол.

«Охота на кабанов»

Пьют в деревне по разным поводам, например по случаю смотрин:

Ох, у соседа быстро пьют!А что не пить, когда, дают?

«Смотрины»

Так же пьют и в городе, часто без всякого повода, но почти всегда с какими-нибудь последствиями:

В Ленинграде-городе у Пяти угловПолучил по морде Саня Соколов:Пел немузыкально, скандалил.Ну и, значит, правильно, что дали.

«Зарисовка о Ленинграде»

Или того пуще:

Ой, где был я вчера — не найду днем с огнем!Только помню, что стены — с обоями, —И осталось лицо — и побои на нем, —Ну куда теперь выйти с побоями!

«Ой, где был я вчера»

Пьют самые разные граждане с паспортами или заменяющими их документами и даже не граждане вовсе, а духи, лешие, бесы, ведьмы, словом, всякая беспаспортная нечисть. Пьют «в заповедных и дремучих страшных муромских лесах», пригласив туда для обмена опытом гостей «из заморского из леса». Пьют у Лукоморья:

Нету мочи, нету сил, —Леший как-то недопил —Лешачиху свою бил и вопил:«Дай рубля, прибью а то, —Я добытчик али кто?!А не дашь — тогда пропью долото!»

«Лукоморья больше нет»

Пьют и в городе, куда иной раз выбираются, «от скушных шабашей смертельно уставши»:

Освоились быстро, —Под видом туристовПоели-попили в кафе «Гранд-отель».Но леший поганилСвоими ногами —И их попросили оттель.

Не отстают и их городские собратья:

Намокший, поблекший,Насупился леший,Но вспомнил, что здесь его друг домовой, —Он начал стучаться:«Где друг, домочадцы?!»А те отвечают: «Запой».

«От скушных шаба́шей…»

В песнях Ж.Б. тоже многие пьют и даже пьянствуют. Пьют не только доброкачественное вино, но и составы подозрительного происхождения (называемые, почти как у нас, «синькой»), вроде того, что был фирменным напитком одного старого бистро в бедняцком районе Парижа:

Вход свободен, ноЕсли пьешь вино,Не настойки,То ступай в Пасси —Здешний эликсирЗол к нестойким.

«Бистро»

Но о всеобщем пьянстве, хотя Франция и держит одно из первых мест в мире по производству вин и коньяков, речь не идет. Пьянствуют пьяницы, а ими становятся, как правило, неудачники, горемыки либо субъекты, в чем-нибудь ущемленные и слабые духом. Пороку этому, вовсе его не оправдывая, Ж.Б. находит объяснение. Вино — утешение обездоленных.

У нас же пьющий норовит оправдать этот род жажды какими угодно резонами, начиная с заботы о благополучии государственной казны и вплоть до «медицинских» показаний: «У вина достоинства, говорят, целебные…» («Песня-сказка про джинна»). Чаще же это оправдание бывает самое простое, как у Вани:

Перейти на страницу: