Чешлотросово Солегрязье, или Королевская купальня

– Так ты готова или нет?!

– Да призывай ты уже своих улиток, – пренебрежительно фыркнула Тефнут, окончательно убедившись в том, что этот ехидный наглый полуорк крайне необычен. Хотя бы тем, что ночами беседует с ангелами… – Давай своих улиток! Мы справимся!

– Мы справимся, – глухим голосом подтвердил опять смотрящий в звездное небо Люцериус. – Мы справимся!..

***

Свернувшись калачиком, Тефнут мирно посапывала в старом дырявом гамаке, подвешенном между жердями за спиной тяжко вздыхающей огромной хозяйки приютного древа. Люцериус, только-только отмывшийся под импровизированным душем в углу платформы, где ему пришлось помериться с минуту сердитыми взорами с наглой эльфийкой, что почему-то возомнила себя вправе войти в бамбуковую душевую кабину первой – конечно, король выиграл эту дуэль взглядов – сидел рядом с вздыхающей хозяйкой и неспешно обгладывал жареного цыпленка, не забывая отдавать должное еще горячим чесночным гренкам и запивать всю эту деревенскую благодать клюквенным морсом.

Очередной вздох хозяйки заставил полуорка сердито скривиться и вопросить:

– Доколе стенать будешь, несчастная? Возопи уже о помощи… разрешаю…

– Никто… никто из героев не пожелал мне помочь, – толстуха скорбно закачала головой, в то время как кувшин в ее руке уже наполнял стакан полуорка новой порцией морса. – Все отказались… или пообещали, но не пришли…

Хмыкнув, Люцериус сделал неспешный глоток, столь же неторопливо промокнул блестящие от жира губы полотняной салфеткой и пожал широченным плечами:

– Какой-то топор… в каком-то болоте… вот тебе мое презрительное королевское громкое – фу!

Даже не услышав его, хозяйка продолжала причитать, растирая ладонью следы размытой татуировки на правом предплечье:

– Проклятые Красные Демоны! Проклятые красные вороны!

– Опять жалкие стенания и беспомощные проклятия…

– Помоги мне!

– Помогу, – кивнул Люцериус и предупреждающе вскинул руку. – Но не вздумай дать мне никакого поручения, несчастная. Кем возомнила ты себя, посчитав, что вправе куда-то посылать короля? Ха! Я снизойду до твоих бед. Так уж и быть. И ничего не потребую взамен.

– Но почему?

– Я король. И я велик. Щедр. Добр. Милостив. Я как грохочущее небо над величайшей снежной вершиной…

– Ой, да тьфу на тебя! – зевнула Тефнут и перевернулась на другой бок. – Подремлю еще часик…

Ошарашенно глянув на раскачивающийся гамак, Люцериус с трудом удержал себя от толчка его ногой и, тяжко вздохнув – перещеголяв утопающую в слезах и вздохах хозяйку – вынужденно скомкано закончил:

– Я верну тебе топор. Этой же ночью. И раз уж ты так сильно хочешь помочь…

– Я бы отправилась с тобой… но кто присмотрит за приютном древом?

Полуорк снова поморщился:

– Не будем от твоей вопиющей халатности… возможно, сами боги наказали тебя, раз допустила воришку в освященную моей особой затхлую комнатенку… Ты не нужна на болоте. Но ведаю я о твоем прошлом…

– Моем прошлом? – мигом прервав стенания, толстуха воззрилась на будущего короля с этаким нехорошим прищуром темных глазах. – О чем это ты?

– И если я помогу тебе… то ты призовешь сюда еще с десяток своих старых морских знакомцев. Из тех, что носят черные головные повязки и кривые сабли, а в карманах таскают десятки черных меток…

– Не понимаю тебя, чужеземец Люцериус…

– Не притворяйся тихоней… мне хватило лишь взгляда, чтобы опознать в тебе бывшую пиратку, – усмехнулся Люцериус, переводя взгляд на мертвое дерево-приют. – Даже твоя гостиница напоминает мачту и виселицу разом… Вздернуть на рее! Пусть подрыгает пятками, пока режем форштевнем экватор! Так ведь?

– Не понимаю…

– Мне ни к чему твои признания, – отмахнулся Люцериус и, взяв последнюю гренку, оглядел ее, принюхался с шумом и медленно погрузил в сырный застывающий соус, после чего целиком забросил в рот и блаженно захрустел. – Ох, благодать… Так вот… мне нужен еще пяток твоих старых знакомцев. Из тех, что умеют выполнять приказы и не боятся смерти. Пусть теперь они бродяги и слоняются невесть где – уверен, что ты сможешь отправить к ним весточку и спешно призвать сюда. Еще мне понадобится от тебя бочонок знаменитого маласского магического бум-порошка не самой плохой очистки. И, пожалуй, на этом все…

– Ты же сказал, что ничего не потребуешь за свою помощь! – очнулась хозяйка приюта. – Ты же сказал, все сделаешь просто так.

– Конечно, просто так! – кивнул Люцериус и презрительно скривился. – Даже не думай предлагать мне какие-нибудь там болотные корешки, затхлые ромашки и тринадцать крысиных подгнивших хвостов. Оставь себе!

– Но я… да где я… и все твои домыслы о моем прошлом…

– Ближе к полуночи я отправлюсь в новое плавание по болоту, – властно оборвал ее будущий король и медленно поднялся. – У тебя есть время все обдумать. Или поискать кого другого для спасения своего топора – что явно крайне дорог твоей душе…

– Мой топор… – пробормотала толстуха. – Мой топор…

– Думай, – кивнул Люцериус и, потянувшись, глянул на гамак и зашагал по платформе, направляясь к облепленным улитками перилам. – Ладно… пришло время и королю потрудиться.