Честь дороже славы

Да, я уже собрался было отправиться в Крым. Но мой слуга, этот неугомонный враль, ненароком познакомился с перебежчиком из русской армии, ротмистром Гуткевичем. Они разболтались, и предатель дословно передал кабардинцам выдумку Пьера. Езбаздук Канаметов, главный у кабардинцев по части разведки, с пристрастием допрашивал меня, выясняя, почему скрыл, что обучен врачеванию. Я, как мог, разубеждал его, доказывал, что это блеф. Да и Пьер покаялся в том, что черт попутал. Тем не менее князь заподозрил меня в шпионаже. Недаром заметил, что если бы не турецкий аттестат, то со мной поступили бы иначе.

2 июня. После грабежа хищниками скота у крепостей Екатериноградской и Мариинской дзэпщ двинул к российским позициям свою шеститысячную армию. Она разбита на три группировки. Одну возглавил сам князь, другие – Хамурза Кайтукин и Карамурза. Ротмистр набивается мне в приятели. С превеликим удовольствием я влепил бы этому негодяю пулю в лоб! Он похваляется своим положением у кабардинцев (они просто глумятся над ним), пачкает имя императрицы, много пьет бузы. Он же поведал, что кабардинцы подкупили армянского купца (его точная фамилия – Васканов), чтобы тот вместе со товарищи сделал поджоги в нескольких крепостях.

15 июня. Поход Баматова завершился трагедией. Об этом рассказал мне Гуткевич, раненный в руку. Кабардинцы начали с наступления по трем направлениям: лагерь Якоби в крепости Павловской, сводный казачье-калмыцкий сикурс и крепость Мариинская. Получив достойный отпор от Якоби и казаков, кабардинские отряды соединились и все вместе, имея огромный численный перевес, обрушились на оную крепость. Канониры частыми залпами охладили их пыл. Тогда дзэпщ приказал приступить к так называемой правильной осаде. Во-первых, были отрезаны пути сношения с другими укреплениями и потеряна возможность пополнения запасов провианта. Во-вторых, из квадратов ивового плетня, между которыми поместили грунт и гравий, мастеровыми были сооружены особые приспособления на тележных колесах. Защищаясь этими передвижными щитами, отважные уорки приблизились к крепостному валу, готовясь к последнему штурму. Другие при помощи кинжалов прорыли к нему траншеи. Ротмистр, участвовавший в этом деле, нарисовал даже план операции. Шел уже седьмой день противоборства, и наверняка бы крепость пала, несмотря на геройство волжских казаков (один из них попал в плен) и их жен, которые в мундирах находились тут же, на валу, и палили по врагам из ружей. В самый критический момент со стороны долины показались отряды казаков, артиллерии и пехоты, выстроенной в три каре. Баматову был навязан арьергардный бой. В разгар его казачьи эскадроны высыпали из ворот крепости и смешали ряды кабардинцев, отнюдь не ожидавших такой дерзости защитников крепости. Сражение свершилось настолько жестокое, что земля, по словам ротмистра, была полита кровью. Сам он едва унес ноги, как и его новые сослуживцы, за Малку. Сотни трупов были брошены кабардинцами на поле битвы. Погибли достойные дети кабардинского народа. Вот чем оплатил Баматов и его приспешники свою ненависть к России. Как ни вспомнить теперь с особым уважением о валии Татарханове, который, как мне рассказывали, пытался всеми силами остановить этих безумцев. Впрочем, они разбиты, но не сломлены.

23 июля. Вопреки моему требованию дать возможность выехать в Крым, большой князь Баматов временно поселил меня у владетеля Алихана, который принимал участие в баталии подле Мариинской и потерял там двух своих сыновей. Тут же, кроме нас с Пьером, два пленника-казака. Волжского зовут Фролом, а донского – Леонтием. Первого пленили в недавнем бою у крепости, а второго привез и продал Алихану мой бывший попутчик, армянин, состоящий у кабардинцев осведомителем. Казаков содержат впроголодь и, набив на ноги по колоде, заставляют убирать на конюшне, ворошить и складывать в стога сено, таскать водовозку. Рабское положение обоих угнетает. Я подслушал их разговор, в котором они обсуждали побег. Разумеется, без помощи это сделать невозможно.

5 августа. Князю Алихану привезли секретный приказ императрицы, перехваченный у русской почты. Тайком я почти полностью переписал его. В нем она призывает наладить с кабардинцами мир, а в противном случае – дать отпор.

Увы, государыне неведомо, что в Кабарду нахлынули турецкие проповедники и шпионы, в один голос утверждающие, что скоро придет на помощь Аджа Али-бек со своим корпусом янычар».

4