Честь семьи Прицци

— Вопрос только, не слишком ли быстро он для нас наступит.

— Это еще почему? Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду Чарли Партанну. Ты знаешь Чарли?

— Конечно. Он инфорсер у Прицци. Так мало ли на свете инфорсеров?

— Ну нет, Чарли совершенно особенный. Он не из тех, кто исполняет приказы в меру способностей, он всерьез печется о хозяйских деньгах. Для него дело чести наказать мошенника так, чтобы всем был урок, и он ни перед чем не остановится. Я хочу сказать, что не стоит расслабляться, даже если мы добрались до Рио.

— Да, Маркси рассказывал мне о Чарли. Он опасен, это точно. Чувак не на шутку уверен, что бережет честь семьи Прицци. Если кто-то пробует их надуть или оскорбить, он принимает это на свой счет. Впрочем, говорят, он не слишком умен.

— Неужели? А ты помнишь Джоя Лабриолу и Уилли Даспизу? Эти ребята решили завязать несколько лет тому назад и сдались властям со всеми потрохами.

— Да. А что с ними?

— Как ты думаешь, где они сейчас?

— Отсиживаются где-нибудь по новым кси-вам. Наверное, и пластические хирурги над ними потрудились. Может, малярами устроились в Коннектикуте.

— Чарли отыскал их.

— Да что ты?

— У него ушло на это почти три года. Он не слезал с Эда Прицци, пока тот не надавил на правительство в плане информации. Отец воспитал его как надо. Сначала он пилил подчиненных, ежедневно напоминая каждому капо о священном долге разыскать Джоя и Уилли. Но люди есть люди, у них свое на уме. Потихоньку от него стали отмахиваться. Сам Эд Прицци намекал, что пора бы оставить это безнадежное дело. Но Чарли не успокаивался. Тогда Эд созвал собрание — дон Коррадо, Винсент, Анджело Партанна и трое капо. И Чарли

задвинул такую речь, что ни у кого язык не повернулся посоветовать ему угомониться. «Они попрали, — сказал он, — честь Прицци. И должны за это заплатить. Точка». Кончилось тем, что дон Коррадо велел Эду продолжать поиски, и через восемь месяцев их нашли. Эд, как я говорил, зажал и расколол под это дело федеральных чиновников.

— То есть Чарли вынудил власти нарушить закон о защите свидетелей?

— Именно.

— О боже!