Читаем Честь снайпера полностью

«Извиняюсь, это обычная скучища. Ничего, чем можно было бы восторгаться — просто вероятность. Читателю интересны женщины — герои: знаешь, либеральная пресса мыслит антимужскими профеминистскими мемами и всё такое. Я раскопала одну вещь, которая их заинтересовала и отвлекла меня от этого *&^%$))&! сибирского трубопровода.

Я была на московском блошином рынке пару недель назад и купила кучу старых журналов, рассчитывая найти в них идею для истории. Один из них — «Красная звезда» 1943 года — военный, пропитан сталинским агитпропом до чертей. На обложке там были четыре женщины — они держались за руки, а униформа у всех увешана медалями.

Три из них выглядели как доярки-лесбиянки из пенсильванской Голландии, но четвёртая — ты от меня этого не слышал — была просто сногсшибательной куколкой, затмевая остальных. Я прочитала статью, и оказалось, что все они была русскими снайпершами. Много смерти — как ты сказал бы — в Ленинграде, затем две из них воевали в Сталинграде, одна — в Одессе, а потом шло всякое про Мосин-Наган и ПУ 3,5. Их имена там тоже были. Красотку звали Людмила Петрова, она отличилась в Сталинграде. Это было для меня новостью. Я погуглила на предмет «русские женщины-снайперы» и чего только не нашла: четыре тысячи снайперов убили двадцать тысяч немцев, имена и всякое разное, но ни упоминания о Людмиле Петровой. Я искала дальше и дальше, и обнаружила, что остальные три из них удачно выжили и были прославлены коммунизмом, отойдя от дел — о Петровой не было абсолютно ничего.

Согласно статье 43 года её звали не «Люда», как обычно зовутся Людмилы, а «Милли». Основываясь на этом, я копала глубже и глубже, и верно — где-то в середине 44-го Милли исчезает. Не как личность, а как персонаж. Её просто стирают. Я нашла несколько других копий фотографии из «Красной звезды», но там она была ретуширована или замазана. Люди Сталина стёрли её — тогда такое практиковалось. Оруэлл, помнишь: «Тот, кто контролирует прошлое — контролирует будущее. Тот, кто контролирует настоящее, контролирует прошлое».

Это меня очень заинтересовало и я продолжила поиски. Что же случилось с Милли? Что она сделала такого, что могло бы разгневать красных боссов и заставить их стереть её из истории? Пока мне не очень везло, но я продолжу искать — в своём скучном огайском стиле. Возможно, у меня появятся новые вопросы к тебе касательно снайперов, хорошо? Да, и посмотри вложение — я прислала скан той самой обложки, чтобы ты мог на неё посмотреть.»

Боб сделал, как было сказано и внимательно всмотрелся в женщину на фото.

Затем позвонил жене.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тень гоблина
Тень гоблина

Политический роман — жанр особый, словно бы «пограничный» между реализмом и фантасмагорией. Думается, не случайно произведения, тяготеющие к этому жанру (ибо собственно жанровые рамки весьма расплывчаты и практически не встречаются в «шаблонном» виде), как правило, оказываются антиутопиями или мрачными прогнозами, либо же грешат чрезмерной публицистичностью, за которой теряется художественная составляющая. Благодаря экзотичности данного жанра, наверное, он представлен в отечественной литературе не столь многими романами. Малые формы, даже повести, здесь неуместны. В этом жанре творили в советском прошлом Савва Дангулов, Юлиан Семенов, а сегодня к нему можно отнести, со многими натяжками, ряд романов Юлии Латыниной и Виктора Суворова, плюс еще несколько менее известных имен и книжных заглавий. В отличие от прочих «ниш» отечественной литературы, здесь еще есть вакантные места для романистов. Однако стать автором политических романов объективно трудно — как минимум, это амплуа подразумевает не шапочное, а близкое знакомство с изнанкой того огромного и пестрого целого, что непосвященные называют «большой политикой»…Прозаик и публицист Валерий Казаков — как раз из таких людей. За плечами у него военно-журналистская карьера, Афганистан и более 10 лет государственной службы в структурах, одни названия коих вызывают опасливый холодок меж лопаток: Совет Безопасности РФ, Администрация Президента РФ, помощник полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. Все время своей службы Валерий Казаков занимался не только государственными делами, но и литературным творчеством. Итог его закономерен — он автор семи прозаико-публицистических книг, сборника стихов и нескольких циклов рассказов.И вот издательство «Вагриус Плюс» подарило читателям новый роман Валерия Казакова «Тень гоблина». Книгу эту можно назвать дилогией, так как она состоит из двух вполне самостоятельных частей, объединенных общим главным героем: «Межлизень» и «Тень гоблина». Резкий, точно оборванный, финал второй «книги в книге» дает намек на продолжение повествования, суть которого в аннотации выражена так: «…сложный и порой жестокий мир современных мужчин. Это мир переживаний и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновничьих интриг и простых человеческих слабостей…»Понятно, что имеются в виду не абы какие «современные мужчины», а самый что ни на есть цвет нации, люди, облеченные высокими полномочиями в силу запредельных должностей, на которых они оказались, кто — по собственному горячему желанию, кто — по стечению благоприятных обстоятельств, кто — долгим путем, состоящим из интриг, проб и ошибок… Аксиома, что и на самом верху ничто человеческое людям не чуждо. Но человеческий фактор вторгается в большую политику, и последствия этого бывают непредсказуемы… Таков основной лейтмотив любого — не только авторства Валерия Казакова — политического романа. Если только речь идет о художественном произведении, позволяющем делать допущения. Если же полностью отринуть авторские фантазии, останется сухое историческое исследование или докладная записка о перспективах некоего мероприятия с грифом «Совершенно секретно» и кодом доступа для тех, кто олицетворяет собой государство… Валерий Казаков успешно справился с допущениями, превратив политические игры в увлекательный роман. Правда, в этом же поле располагается и единственный нюанс, на который можно попенять автору…Мне, как читателю, показалось, что Валерий Казаков несколько навредил своему роману, предварив его сакраментальной фразой: «Все персонажи и события, описанные в романе, вымышлены, а совпадения имен и фамилий случайны и являются плодом фантазии автора». Однозначно, что эта приписка необходима в целях личной безопасности писателя, чья фантазия парит на высоте, куда смотреть больно… При ее наличии если кому-то из читателей показались слишком прозрачными совпадения имен героев, названий структур и географических точек — это просто показалось! Исключение, впрочем, составляет главный герой, чье имя вызывает, скорее, аллюзию ко временам Ивана Грозного: Малюта Скураш. И который, подобно главному герою произведений большинства исторических романистов, согласно расстановке сил, заданной еще отцом исторического жанра Вальтером Скоттом, находится между несколькими враждующими лагерями и ломает голову, как ему сохранить не только карьеру, но и саму жизнь… Ибо в большой политике неуютно, как на канате над пропастью. Да еще и зловещая тень гоблина добавляет черноты происходящему — некая сила зла, давшая название роману, присутствует в нем далеко не на первом плане, как и положено негативной инфернальности, но источаемый ею мрак пронизывает все вокруг.Однако если бы не предупреждение о фантазийности происходящего в романе, его сила воздействия на читателя, да и на правящую прослойку могла бы быть более «убойной». Ибо тогда смысл книги «Тень гоблина» был бы — не надо считать народ тупой массой, все политические игры расшифрованы, все интриги в верхах понятны. Мы знаем, какими путями вы добиваетесь своих мест, своей мощи, своей значимости! Нам ведомо, что у каждого из вас есть «Кощеева смерть» в скорлупе яйца… Крепче художественной силы правды еще ничего не изобретено в литературе.А если извлечь этот момент, останется весьма типичная для российской актуальности и весьма мрачная фантасмагория. И к ней нужно искать другие ключи понимания и постижения чисто читательского удовольствия. Скажем, веру в то, что нынешние тяжелые времена пройдут, и методы политических технологий изменятся к лучшему, а то и вовсе станут не нужны — ведь нет тьмы более совершенной, чем темнота перед рассветом. Недаром же последняя фраза романа начинается очень красиво: «Летящее в бездну время замедлило свое падение и насторожилось в предчувствии перемен…»И мы по-прежнему, как завещано всем живым, ждем перемен.Елена САФРОНОВА

Валерий Николаевич Казаков

Политический детектив / Политические детективы / Детективы