Честное лисье слово

Следующим утром Ури и Фидо, собравшиеся побегать вдоль ручья, (чего им уже давно не удавалось сделать из-за всяких волнующих событий) были поражены странным зрелищем: на берегу озера, на скале возле устья стоял совершенно мокрый лис, что-то бормотал себе под нос, трясся и мотал головой так, что лисята опасались, как бы она у него не оторвалась и не покатилась прямо в воду.

– Да это же Перфидо! – сказал вдруг Ури. – Что это с ним? Похоже, взбесился… Ну и дела-а!

Фидо, внимательно рассматривавший странные манипуляции мокрого лиса, возразил:

– Он не похож на бешеного. Кажется, что он исполняет какой-то ритуал.

– Перфидо?.. Ритуал? Не смеши мышей! Давай-ка отойдём подальше – мало ли что…

Но словно в подтверждение слов Фидо, «бешеный» перестал трястись, расправил плечи и открыл глаза, а потом широко улыбнулся солнцу.

– Наверное, я обознался, – пробормотал Ури. – Это не Перфидо. Это какой-то неизвестный лис к нам забрёл.

– Привет! – раздался сзади знакомый голос, и лисята разом обернулись.

– Фьор, ты лучше бы пока домой вернулась, – забеспокоился Ури. – Тут что-то непонятное происходит, так что…

– Это ты про Перфидо? – мельком взглянув на «бешеного», спросила сестра. – Ничего странного. Он исправляется.

– Что?! – не поверил своим ушам Ури. – Что, ты говоришь, он делает?

– Исправляется. Мы с ним вчера поговорили, и он…

– Фидо, ты слышал?! Мне этого не пережить! Моя сестра укрощает драконов! – Ури театрально упал на землю. – Стоит ей с ним «поговорить», и вот… глядите на результат! – он повёл лапой в сторону Перфидо, так и застывшего на прибрежной скале с улыбкой на морде.

– Не дури, – сердито сказала Фьор. – Ты опять не даёшь мне ничего объяснить! Когда ты научишься слушать?

Перфидо тем временем спрыгнул с камня, на бегу помахал лисятам и умчался куда-то, задрав хвост. Ури проводил его взглядом и повернулся к сестре:

– Я весь – внимание, – заявил он и чинно уселся, обернув себя хвостом.

Рядом с ним сел Фидо и ободряюще улыбнулся Фьор. И та рассказала своим друзьям обо всём: как она разговаривала с Перфидо и как он решил что-то поменять в своей жизни.

– Уж не знаю, что из этого выйдет, но он правда этого хотел, – так закончила лисичка свой рассказ.

Ури и Фидо слушали молча и очень сосредоточенно. Потом Ури вздохнул и встал, задумчиво глядя на скалу, которую освободил бывший «завистник» Перфидо.

– Ты куда? – спросила Фьор.

– Пожалуй, мне тоже надо…

– Что?

– Зависть утопить.

– Какую-такую зависть? – изумилась сестра.

Вид у брата был несколько смущённый. Но он прямо взглянул в глаза своим друзьям.

– Коли есть такой ритуал, надо пользоваться. Раз уж даже Перфидо… Я ведь тоже завидовал, и очень сильно… тебе, сестрёнка.

– Мне? – изумилась Фьор. – Но почему?

– Когда ты появилась на свет, и мама так вокруг тебя прыгала… Мне всё казалось, что родители тебя больше любят, – признался Ури. – Ревновал я. Потому и вредничал. Не помнишь?

Сестра смотрела на брата, и глаза её начинали наполняться слезами.

– Ой, Ури, мне так жалко… – прошептала она.

Но тот улыбнулся и сказал:

– Не плачь, сестрёнка, это всё в далёком прошлом! Ты же видишь, я уже всё понял, и мы с тобой лучшие друзья. Ведь так?

Фьор вытерла слёзы и улыбнулась в ответ.

– И я так этому рада!..

– Я и тебе позавидовал, – обернулся Ури к молчаливо сидящему другу. – Когда ты стал про родителей рассказывать… как они с тобой возились и везде с собой брали. Подумал – в нашей семье такого никогда не было. Взрослые – это взрослые. Ан – не успел толком позавидовать, как тут же выяснилось, что скоро у тебя совсем никого не осталось. Мне сразу так стыдно стало… Честное лисье слово.

Фидо подошёл и слегка толкнул Ури в плечо, как он делал всегда от избытка чувств. Глаза его смеялись. И он сказал тихонько:

– Это всё не страшно. Как же я счастлив, что ты мой друг… Честное лисье слово.

Глава 9. Великие перемены

В большой долине что-то случилось. Нет, не рядом с тем местом, где жили лисята, а где-то далеко, ниже по реке. Но несомненно, там происходило что-то грозное, тяжёлое, страшное. Это ощущалось в воздухе. Когда ветер дул с севера, из низов долины, он приносил с собой слабый запах гари и слышался временами какой-то смутный гул.

Потом появились первые беженцы. Косули, олени, кабаны мчались, ломились через кусты. Чужие лисы скользили безмолвными тенями в сумерках, бежали, гонимые страхом, всё вверх и вверх по долине. С теми, кто жил в лесу у озера, они не вступали ни в какие разговоры – останавливались только попить воды и вновь устремлялись дальше.

В лесу стало тревожно. Все чего-то ждали. И оттого, что никто толком не знал, что грядёт, какая именно опасность, царила атмосфера подавленности и беспокойства. Ведь неизвестность – она хуже всего.

Трое лисят (хотя теперь их уже можно было бы назвать молодыми лисами – так они выросли и возмужали), сидя на скалистом выступе у берега озера, обсуждали последние новости.

– Всё бегут и бегут… – озабоченно говорил Ури. – Теперь уже и зайцы толпой пошли. И другие, разные… Может, у них там внизу наводнение?