Честное лисье слово

– Скорее, пожар, – возразила Фьор. – Помните, вчера вроде дымом немножко пахло?

Фидо с ней согласился:

– Похоже на то. И, видимо, достаточно серьёзный…

– Как бы до нас не докатилось! – Ури забеспокоился. – Сниматься с места осенью – что может быть хуже! Переселяться в чужие леса, новые норы копать, то да сё…

– Тут уж не до жиру… – вздохнул Фидо. – Когда пожар – выбирать не приходится. Уцелеть бы…

– И ведь никто слова не проронил! Неужели трудно предупредить соседей?! Так, мол, и так… Пожар. Собирайтесь в поход. – Ури с негодованием фыркнул. – Вчера вот… Попытался остановить одного рыжего. Встал у него на пути. Спрашиваю: «Чего бежите-то? Что случилось?» А он глянул на меня дикими глазами, скок в сторону, да как припустит! Так ни слова и не ответил.

– Он просто не в себе был, наверное, от потрясения, – попыталась Фьор заступиться за незнакомца.

– Я тоже, когда снизу сюда прибежал, разговаривать особо не мог, – поддержал её Фидо. – Понимаешь, когда такое, в голове всё мешается и ничего не соображаешь. Очень страшно.

Друзья замолчали. Сидели и смотрели, как солнце садится за озером. Только сегодня это зрелище не вызывало в их сердцах обычного радостного настроения. Тревога омрачала всё.

Вдруг Фьор навострила уши: кто-то пробирался по высокой сухой траве к устью ручья. Остальные тоже подобрались и насторожились: мало ли кто может прийти в эти неспокойные времена. Но вскоре этот «кто-то» вынырнул под самым носом у лис и оказался енотом Веней.

– Привет, как дела? – произнёс он. И вид у него был настолько спокойный, будто ровно ничего не происходит и в лесу по-прежнему царит тишь да гладь.

Глядя на Веню, Ури невольно почувствовал зависть (хотя и поклялся когда-то, что больше её в свою голову не пустит) – такой малыш, а всё ему нипочём, даже вселенское бедствие! А енот, между тем, заговорил, адресуясь по-обыкновению к Фьор:

– Хотел тебя предупредить, чтобы ты не волновалась. Там, откуда все бегут, большой пожар.

Ури просто вспотел, услышав такое, и даже укусил себя за кончик хвоста. Вот как, значит! Пожар – но волноваться не стоит!.. Да он просто чокнутый, этот енот!

– А то мы не догадались, – нарочито грубо буркнул он, стараясь скрыть дрожь.

Веня мельком глянул на лиса и добавил:

– Но его уже тушат. И скоро потушат совсем. Поэтому никого не э-ва-ку-ируют. – Выговорив такое длинное и сложное слово, он явно остался собою очень доволен.

– Это кто тебе сказал? – спросил Фидо. – И как вообще могут кого-то эвакуировать?.. А-а, – догадался он тут же, – это ты не про нас, а про… людей?

Веня настороженно кивнул.

Фьор была в курсе енотовских похождений, то есть его тесной дружбы с обитателями хутора, где она провела в неволе целых три дня. Веня по секрету рассказывал ей многое: и что с Никой ходит играть, и про то, что ему в саду построили целый домик, прямо около прудика, и даже приглашали жить там, когда захочет. «Только насовсем я не согласился, – важно сказал Веня, – А то как же дедушка – без меня… А вот поиграть – это да, это с удовольствием…» Но поскольку Фьор умела хранить чужие тайны, она никому про маленького енота не рассказывала, даже своим друзьям. Ведь это были не её секреты! Ей и теперь совсем не хотелось обсуждать эту тему со своими друзьями, и на её счастье щекотливый разговор оказался неожиданно прерван.

Из леса со стороны ручья послышался треск ломаемых кустов, рычание и вскрики – несомненно, там завязалась схватка. Лисята вскочили, намереваясь тут же побежать и выяснить что и как. Но не успели они сделать и трёх прыжков, как прямо им под ноги выкатился клубок дерущихся. Ими оказались Перфидо и некий неизвестный лис, явно пришлый. Потому что будь он не пришлый, знал бы, что с Перфидо связываться точно не стоит – только тумаков огребёшь. И сразу ясно было что они не поделили: сойку. Впрочем, то, что эта дохлая птица была когда-то сойкой, лисята догадались только по нескольким оставшимся голубым пёрышкам на левом крыле – правое же в пылу жестокой драки превратилось в комок совершенно растерзанных перьев.

Увидев перед собой уже не одного, а сразу четверых противников, незнакомый лис бросил сойку, вскочил на ноги и бросился наутёк со всей прытью, на которую ещё был способен. Перфидо неторопливо отряхнулся, встопорщив шерсть, и с сожалением посмотрел на изрядно потрёпанную добычу.

– Такую дичь испортил, подлец! – выругался он сквозь зубы. И рассказал, как он охотился сегодня за ручьём – и очень удачно! – выследил двух подравшихся соек и так ловко ухватил одну за крыло. Как вдруг на него самого напали – заметьте, самым подлым способом, из-за дерева! – так что он от неожиданности выпустил птицу. А этот негодяй подхватил и попытался скрыться с добычей. – Не на того напал! – хвастливо заключил Перфидо и выпятил грудь.

Веня покосился на гордого своей победой лиса и пробормотав «Ну, я пошёл…», скрылся в высокой траве.