Читаем Четверг пока необитаем полностью

Говорю, видно, чётко. Слова не глотаю.

Да к тому же регламент всегда соблюдаю.

Разрешат пять минут – уложусь ровно в пять.

Да хватило бы, думаю, даже и двух,

Если слово содержит в себе бесконечность

И бездонность. И после короткого «вечность»

Будет слово совсем уж короткое – «дух».

«Здравствуй, утро, ну как тебе нынче светалось?..»

Здравствуй, утро, ну как тебе нынче светалось?

Здравствуй, сойка, ну как тебе нынче леталось?

Мой любимый, ну как тебе нынче спалось?

Разве это не чудо? Всё снова сбылось:

Вновь на свете и лето, и утро, и сойка,

Деревянная лёгкая наша постройка.

«Тихо, пусто – подумала я по наивности…»

Тихо, пусто – подумала я по наивности.

Пригляделась – ого, сколько всяческой живности:

Муравьишек и мошек, жуков, червяков,

Разных крылышек, усиков, глаз, хоботков.

О, какое творится кругом копошение,

Что прямое имеет ко мне отношение.

Я ведь тоже, когда на земле завелась,

Устанавливать разные связи взялась.

Я ведь, стоило мне на земле поселиться,

Тоже стала тревожиться и шевелиться.

Я ведь тоже завишу невесть от кого

И не знаю последнего дня своего.

Так зачем же иду, ослеплённая далями,

И гублю своих ближних своими сандалями.

«Я так любила ночничок!..»

Я так любила ночничок!

Светился у совы зрачок,

И от зрачка шёл свет несильный.

Был под совой прибор чернильный:

Непроливайка с двух сторон

И пресс-папье. Был сладок сон,

Когда сова слегка светилась

В той комнате, где я ютилась,

Где мыши по углам скреблись.

О память, ты ещё приблизь

Картинку и держи поближе

К сове, а то я плохо вижу.

«Никто ведь не должен тебе ничего…»

Никто ведь не должен тебе ничего.

Ты праздника хочешь? Придумай его.

По песне тоскуешь? Так песню сложи

И всех окружающих приворожи.

По свету скучаешь? Чтоб радовал свет,

Ты сам излучай его. Выхода нет.

«А счастье – всего лишь несчастья отсутствие…»

А счастье – всего лишь несчастья отсутствие.

Отсутствие горя. Ну чем не напутствие

Дерзнувшим на тверди земной обитать?

Давайте же редкостным счастьем считать

Возможность дышать во Вселенной, что славится

Вещами, с какими немыслимо справиться.

«Надеюсь, я чувства ничьи не задела…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия