Четверка из Трясины

Люк же объявил родителям, что их класс взял шефство над больной бабушкой и никто не поймёт, если он будет отлынивать. Конечно, мама и папа собирались это проверить, но всякий раз вовремя начинал вопить Дэнни или трезвонил рабочий телефон, разрываясь от желания сообщить свежие новости.

Труднее всего пришлось Артуру. Рано утром папа вернулся после дежурства (взрослые из отряда всё ещё регулярно прочёсывали город), и Артур решил не откладывать разговор. Мистер Ли ужасно хотел спать, к тому же ему предстояло провести весь день на работе.

– Пап, ты же понимаешь, что мы ничего такого не сделали? – Артур воспользовался тем, что мама ушла за молоком.

– Ну да, – кивнул отец.

– Ну так это же несправедливо! Мне что, две недели просидеть дома? Тем более такая погода! Мы же не собираемся лезть в какие-то расследования. Да я просто гулять хочу, на велике кататься. В конце концов, у меня растущий организм, мне нужна физкультура, чтобы правильно развиваться! – вспомнил Артур фразу, услышанную по радио.

При этом он не забывал держать за спиной пальцы крестиком, потому что «не лезть в какие-то расследования» звучало весьма неубедительно. Столько всего происходит, что не в курсе быть просто невозможно. Если только совсем запереться в комнате, а вайфай отрубить.

Мальчик не учёл лишь того, что в зеркальной отделке барной стойки прекрасно видны его руки, особенно с того места, где сидел отец. Так что успех операции Артур присвоил себе. Мама редко уступала отцу, точнее, тот редко настаивал на чём-то. Обычно мамины решения были благоразумными, а папе выгодно было создавать видимость, что он ничего не решает.

– Это добрый поступок, Артур, – сказала мама позже, и мальчик чуть не запрыгал. – Но только днём, в обед, и ровно на два часа. А ещё фотоотчёты мне будешь присылать.

– Ну мам! Мне что, фоткать грязные лотки?

– И чистые тоже, в конце! – Мама чуть заметно улыбнулась.

Он не стал спорить: не то положение. Бросился маме на шею, а потом убежал рассказывать обо всём друзьям.

Секретный чат пестрел ликующими смайлами. Разрешение помогать Белым Буклям стало первой победой четвёрки, хоть дело и касалось всего лишь смягчения домашнего ареста. Расследование отступило на второй план, всем хотелось оседлать велосипеды и прокатиться до парка, заглянуть в кафе… Конечно, попозже, когда старшие поймут, что дети ведут себя благоразумно.

«В четырнадцать ноль-ноль!» – договорились ребята.

Артур, не веря своему счастью, без четверти два спустился в прихожую. Перед этим он до крошечки съел обед, чтобы задобрить маму, и прибрал задний двор. А ещё из лент и жужжащей проволоки придумал пугалку для енотов. Не факт, что сработает, главное – мама почти улыбнулась. Совсем скоро она перестанет сердиться. А там, может, и миссис Ларс найдётся живая и невредимая и всё пойдёт по-старому.

На подъездной дорожке Артура окликнул почтальон:

– Эй, малец! Где у вас тут Ясеневая улица, дом сорок? Хожу кругами, хожу, а тут одни Первоцветы да Первоцветы!

– Ясеневая дальше, ещё три квартала топать, но не по прямой, а по дуге, налево, – объяснил мальчик.

Почтальон работал всего два месяца и ещё не запомнил, где что находится.

– Опять кипа писем этой миссис Робертс! – Он прислонился к заборчику соседей напротив и стал обмахиваться каким-то журналом. – Кто же ей столько пишет?

– Боюсь, вы зря стараетесь, – ответил Артур, – сейчас каникулы – скорее всего, она уехала к себе, в окружной центр.

– Да нет, тогда бы оттуда не пересылали это всё, – уверенно возразил почтальон. – Ну бывай!

Прежде чем выехать, Артур набрал в чат:

«Миссис Робертс на каникулы осталась в городе!»

«Ого! – отозвалась Виола. – Что ей тут две недели торчать?»

«Помогать следствию? – ответила вопросом Роза и тут же добавила: – Виола, выходи уже!»

«Или мешать следствию», – отписался последним Люк.

Через пятнадцать минут друзья были на месте. Только сейчас они задались вопросом: а знает ли Белые Букли об их грядущей помощи? И как вести себя в доме больной старушки? Сложили велосипеды у крыльца. Роза судорожно вздохнула и первая поднялась по ступенькам. Лисьи ушки на её новом ободке мягко качнулись в такт шагам.

Дверь была приоткрыта. Ребята, теснясь, кучкой вошли в прихожую. Длинная полутёмная прихожая убегала вперёд и заканчивалась узкой лестницей, а правее, видимо, был проход в кухню. Справа виднелась старомодная гостиная. Слева – прикрытая дверь. На стенах деревянные панели терракотового цвета, у двери журнальный столик с высохшим букетом. И никого. Только запахи лекарств и дорогого кофе витали в воздухе.

– Кхм? – вопросительно кашлянула Роза.

Дверь слева распахнулась, оттуда стремительно вышла высокая женщина с рыжим пучком на макушке и в синем форменном халате медсестры:

– О! Виола, а это кто? Твои помощники?

– Тётя Маргарет, не говори моим, что нас так много, пожалуйста, – попросила девочка и шёпотом добавила: – Мне одной было не по себе.