Четверо лучших

— М-м... — промычал я, вновь опуская глаза в записи: никак не получалось вывести формулу. Чары одновременного появления текста потому не использовались школьниками, что были слишком сложны даже для семикурсника. Ну ладно, сбежавшего из школы шестикурсника, зато с хорошей родословной...

— Малфой, — позвал Поттер и быстро, вероятно, чтобы не передумать, задал вопрос: — Отец тебя бил когда-нибудь?

Я подумал, что ослышался, заработавшись.

— Что?!. А почему тебя это интересует?

Он опустил глаза, но я готов был поклясться, что он и не думал надо мной смеяться.

— Ну... У нас на Гриффиндоре про твою семью слухи разные ходили... Что, мол, отец тебя Круциатусом воспитывает...

Челюсть у меня отвисла, как я ни старался удержать её. Поттер оказался неиссякаемым сюрпризом.

— Ну и извращенцы у вас водятся... — выдохнул я, откидываясь на стуле.

— Это не я придумал, — насупился он. — Я только думаю, что Круциатусом — вряд ли...

Внезапно меня потянуло на откровенность.

— Ладно, Поттер, я тебе отвечу чистую правду, если и ты мне честно скажешь, почему спросил.

Он согласно тряхнул патлами:

— Я сравниваю, как в других семьях. Для жизненного опыта, не более.

Мне не казалось, что он ответил как есть и ничего не утаил, но я сделал вид, что принял, и решил быть великодушным.

— Только если скажешь кому — убью, понял?

Он кивнул; в зелёных глазищах читалось явственное желание услышать об ужасах моей семейной жизни.

— Так вот, Поттер, Круциатуса не было, но Флагелло я на своей шкуре испытал, — сказал я. Спаситель мира наморщил лоб.

— Флагелло?

— Заклятие плети, — пояснил я, радуясь его изумлению и морщась от ненужного сочувствия. — Первый раз — на третьем курсе. А всё из-за чёртова гиппогрифа.

Его глаза стали чуть ли не больше очков — весьма забавно было это наблюдать.

— Из-за Клювокрыла?! Тебя наказали из-за Клювокрыла?!

Я отвернулся, смущаясь. Зря ответил, теперь он не отстанет...

— Да, из-за этой кусачей твари, — сказал я. — Теперь доволен?

Он взъерошил волосы, расплылся в идиотской улыбке.

— Знал бы я тогда... — протянул он.

— Обрадовался бы? — закончил я, поглядывая исподлобья. Конечно, что ещё от него ждать...

— Ну... вообще-то это было справедливо. Зачем ты к нему полез?

Я понурился, тяжело вздохнул, вспоминая наказание.

— Отец то же самое сказал, Поттер, — помолчал, открыл рот, чтобы попросить принести мне ещё несколько книг с той полки, но выдал совершенно другое.

— Испугался он, понимаешь? Потому и процесс этот затеял. Гиппогрифы злопамятны как я не знаю что — вдруг бы он меня встретил на территории школы?

— А ты обозлился, да? — тихо спросил Поттер, глядя на меня в упор. Под его испытующим взглядом я неизвестно почему ответил правду.

— Да не... не очень. Он на меня первый раз руку поднял, но всё равно. Я же в тринадцать лет всё-таки не дурак был, видел, что ему так же плохо, как и мне...

Опомнился, захлопнул фолиант, искривил губы:

— Что допытываешь? Дружкам своим потом рассказывать будешь?

Он отшатнулся.

— Не буду я никому ничего говорить! И вообще, ты сам рассказываешь. Не хотел бы — промолчал, я бы понял.

Я хотел сказать ещё одну гадость в ответ, совсем позабыв о данном отцу обещании вести себя дружелюбно, но не успел: внизу в гостиной что-то грохнуло.

36. СС. Подземелья

От автора: 1. Иллюстрация к предыдущей главе:http://ifotki.info/10/94d24f561cf7f34c4da1b31ada8db4dd5f4848114117579.jpg.html

2. Нижеследующая глава не рекомендуется к прочтению людям со слабыми нервами и неустойчивой психикой.

До физического отторжения не хотелось спускаться в подвал Мэнора, но в который раз пришлось переступить через себя. Я как мог растянул путь, но, стоя перед обитой железом дверью под лестницей, всё равно долго не решался открыть её. Из-за двери не доносилось ни звука, но я знал, что это обманчиво. Наконец, собравшись с духом, я вошёл.

Длинная узкая лестница сбегала вниз, на стенах зеленоватым пламенем горели факелы. Я отчётливо различил доносящийся снизу запах крови и на всякий случай достал палочку, припоминая, какая сегодня лунная фаза. Однако Фенрира в подземелье не было. Решётки, отгораживающие пустые камеры от коридора, тянулись в темноту, и, проходя мимо, я старался не смотреть внутрь: боялся увидеть ужасы, навечно отпечатавшиеся в этих стенах.

Беллатриса нашлась в пыточной. При звуке открывающейся двери она обернулась, опустив палочку, поэтому первое, что я увидел, было дёргающееся в петле тело.

— О, Северус! — радостно улыбнулась мне Белла и вернулась к своей жертве:

— Вингардиум Левиоса!

Я подошёл, стараясь не смотреть по сторонам.

— Здравствуй, Белла. Развлекаешься?

—А, да так, — отмахнулась та. — Ничего особенного.

Поднять глаза всё-таки пришлось. В воздухе болтался абсолютно голый парнишка лет пятнадцати с вытаращенными от ужаса глазами. Руки его были связаны за спиной, а шею охватывала петля, прикреплённая к балке.

— А я думал, что раньше ты удушением не увлекалась… — протянул я.

Мальчишка тяжело дышал, переводя взгляд то на меня, то на неё.

— Не-ет, — презрительно протянула Белла. — Всего лишь хочу посмотреть, кончит он или нет.