Четверостишие

– Вот, – сказала Яна, выгружая на праздничный стол свой кулинарный «шедевр». Выглядел он живописно! Отступив от рецепта, она украсила верх яичным белком, что было похоже на снег.

– Как называется? – поинтересовалась Татьяна Федоровна, выбирая местечко для «новобранца».

– Салат «Нежный мужчина», – не без гордости сообщила Яна.

– Ну, это еще куда ни шло, – усмехнулась теть Тата, – А то вон Любаша притащила «Козла в огороде»!

– Чего? – Янка нахмурилась.

– Это салат! – пояснила вошедшая Люба, – Между прочим, очень даже вкусный.

Она указала на блюдо, где жались друг к другу отдельными кучками разнообразные ингредиенты. Майонез жидкой лужицей красовался в центре композиции. Словно повар забыл размешать! Или же просто еще не решил, какую из составляющих выбросить вон.

– И как это есть? – с сомнением бросила Янка.

– Обыкновенно, берешь всего понемногу и ешь, – вздохнула Любаня.

– Я предлагала, давай все смешаем? – вклинилась Татьяна Федоровна. Она покосилась на дочь. Но та была непреклонна:

– Ма, ну чего ты заладила? Это ж не поросячья еда!

Янка, оставив их спорить, ускользнула наверх. Пришла пора облачиться в то самое одеяние. Чтобы ровно в двенадцать превратиться в принцессу. Хотя в сказке полночь сулила обратное, но в жизни все будет наоборот. Янка твердо знала это!

Трикотажное серое платье ждало своего часа на вешалке. Немнущийся материал позволил ему сохранить первозданную свежесть, невзирая на трудности переезда. Тончайшая ткань мягкими складками ниспадала вдоль лифа. И, схваченная ремешком, превращалась в гармошку на бедрах. Янка достала из сумки холщовый мешочек и горстка жемчужин оказалась у неё на ладони.

Она не спеша переоделась, а после еще долго кружила у зеркала, размышляя над тем, как поступить с волосами. От природы волнистые, они и сейчас представляли собой «безобразие», торча куда вздумается. Соорудив колосок на ощупь, она украсила его серебристой лентой, в тон трикотажному платью. И замерла, любуясь своим отражением.

«Мррряу», – прозвучало из коридора, и в дверном проеме нарисовалась кошачья физиономия. Маркиза, раздвинув преграду своим не в меру пушистым телом, подошла и уселась напротив. Её черная с проседью шерстка, подобно королевской мантии, разлеглась на полу.

– Эй, – позвала кошку Яна, и наклонилась в попытке погладить. Маркиза сладко зевнула, окружив себя полосатым хвостом. В зиму она нарастила подшерсток, и теперь увеличилась вдвое. Хотя…

Янка задумалась, пытаясь рассмотреть, уж не беременна ли она. Маркиза была «дамой в возрасте». Но все-таки, дамой. От лап до усов! Существует ли климакс у кошек, Янка не знала. Но она вдруг подумала, что не прочь завести котёнка. Вот такого пушистого, как Маркиза. Только еще краше.

Она присела на корточки и коснулась кошачьей макушки. Маркиза, лизавшая лапу, отвлеклась от занятия и посмотрела невозмутимо. Сначала ей нравилось, и она даже прикрыла глаза, наслаждаясь процессом. Но вдруг чёрные уши задергались… И кошка вцепилась когтями в Янкину ногу. Тончайший нейлон моментально поплыл!

– Маркиза, дрянь хвостатая, – прошипела Янка, изучая нанесенный ущерб, и понимая, что «стрелка» ей обеспечена.

Пока виновница, как ни в чем не бывало, прогуливалась по комнате, касаясь всего своим «опахалом», Яна изучала содержимое косметички. В ней был всего один лак, серебристый. Он так красиво смотрелся с платьем. Но не на коленке же! Можно было забить, убедив себя в том, что это пустяк. Но Янка зациклилась. Она знала, что эта маленькая оплошность может всерьез подпортить её боевой настрой.

В коридоре послышался голос. Кто-то шел, напевая под нос. Рядом с их спальней этот загадочный кто-то остановился. Дверь приоткрылась, и на пороге возник персонаж диснеевской сказки. Парчовое платье до пяток было схвачено розовой лентой. Такого же цвета колпак украшала фата.

– Золушка? – уточнила Яна.

Маруся махнула рукой, поправила кружевной лиф.

– Фея, – сообщила она и достала из-за пазухи палочку.

– Ты же взрослая, – без упрека напомнила Яна.

В свои двенадцать Маруся уже походила на мать. Видно, папины гены оказались бессильны! Иногда она прямо-таки поражала своей мудростью, а иногда была абсолютным ребенком. Вот и сейчас, в костюме сказочной феи, Маруська смотрелась комично. Она демонстративно взмахнула своим «инструментом», и произнесла нараспев:

– Превращаю тебя в Дюймовочку!

– Хорошо, что не в жабу, – ответила Янка, возвращаясь к своей проблеме.

– Ой, классный лак! – оживилась Маруся.

Она в два прыжка оказалась с ней рядом, бросила палочку на кровать и отобрала пузырек. Покрутила в руках, наслаждаясь тем, как содержимое в нем меняет свой цвет.

– Чего там внизу, уже все собрались? – поинтересовалась Яна.

– Ага, – Маруся кивнула.

Стоило поторапливаться! И Янка, забрав у неё лак, склонилась над микроскопической дырочкой. Которая, вполне вероятно, могла превратиться в гигантскую стрелку.

– А хочешь, прозрачный принесу? – в который раз удивила племяшка. – У мамы в тумбочке. Она тоже колготки им мажет!

– Неси! – без раздумий ответила Яна.

Волшебница-фея слезла с кровати, спеша исполнить желание. Но вдруг замерла.