Четвертое крыло

— И я просто не могу забыть, как в детстве спросила папу, что будет, если я решу стать всадником, как мама или Бреннан, а он ответил, что я не такая, как они. Что у меня другой путь — вот только здесь с меня сорвали всю цивилизованность, весь внешний лоск, и оказалось, что способность у меня еще разрушительнее, чем все их вместе взятые. — Я остановилась прямо перед ним и подняла руки. — Я не собираюсь винить Тэйрна — да и с чего бы? Печать раскрывает суть всадника, дракон ее только усиливает, а значит, это всегда таилось под поверхностью, только поджидало, когда можно будет вырваться. И сама мысль… — В горле встал ком. — Все это время меня вела слабая надежда, что я буду как Бреннан, что это будет хороший поворот в моей истории. Что моей печатью станет восстановление, что я смогу возвращать к жизни поврежденное. А оказалось, что я сама все и уничтожаю. Сколько я теперь убью людей?

Его взгляд смягчился.

— Сколько сама пожелаешь. То, что сегодня ты получила силу, еще не значит, что одновременно ты потеряла разум.

— Что со мной не так? — Я покачала головой, сжимая кулаки. — Любой другой всадник был бы в восторге.

Я чувствовала огонь силы под кожей даже сейчас.

— Ты никогда не была как любой другой всадник. — Он придвинулся, но не коснулся меня. — Наверное, потому, что ты никогда не хотела сюда попасть.

Боги, как же я хотела, чтобы он меня коснулся, чтобы стер с кожи мерзость этого дня, помог почувствовать хоть что-то, что угодно, кроме нарастающего стыда.

— Вы тоже не хотели сюда попасть, — я подчеркнуто посмотрела на метку на его шее. — Но справляетесь неплохо.

Он посмотрел на меня — по-настоящему посмотрел, — и возникло ощущение, будто он увидел слишком много.

— Многие из нас сожгли бы это место дотла, если бы могли, но все меченые хотят сюда попасть, потому что это единственный путь к выживанию. У тебя все по-другому. Ты мечтала о спокойной жизни с книгами и фактами. Ты хотела писать о битвах, а не участвовать в них. С тобой все нормально. Ты имеешь право злиться, что сегодня тебе пришлось убить человека. Ты имеешь право злиться, что этот человек хотел убить твоего друга. В этих стенах ты имеешь право чувствовать что угодно.

Теперь он был так близко, что я чувствовала жар его тела сквозь тонкую ткань сорочки.

— Но не вне. — Это был не вопрос.

— Мы всадники, — ответил он, будто это все объясняло. Он взял мои руки и приложил к своей груди. — И если тебе надо что-то выплеснуть, то вперед. Хочешь кричать? Кричи на меня. Хочешь что-нибудь ударить? Бей меня. Я выдержу.

Бить его мне хотелось в последнюю очередь, и я уже устала сопротивляться.

— Давай, — прошептал он. — Покажи, на что способна.

Я встала на цыпочки и поцеловала его.

Глава 30

Кадетам не запрещается, но, ради эффективности отряда, настоятельно не рекомендуется иметь романтические привязанности во время обучения в квадранте.

Кодекс всадника драконов, статья 5, раздел 7

Он весь застыл на миг, два, затем невозможно быстро развернул нас, припечатав меня к двери, и та содрогнулась от удара. Ого. Схватил мои запястья одной рукой и взял в плен над головой.

— Вайолет, — простонал Ксейден у моих губ. Мольба в его голосе переполнила мои вены совсем другой энергией. Знание, что наше влечение задевает его не меньше меня, ударило в голову. — Ты этого не хочешь.

— Только этого я и хочу, — возразила я. Я хотела заменить гнев похотью, смерть — ускоряющим пульс желанием собственного естества, и я знала, что он мог дать мне и это, и намного больше. — Ты сказал, я имею право на все, что мне нужно.

Я выгнула спину, касаясь его груди своей.

Его дыхание изменилось, в его глазах шла война, в которой я намеревалась победить.

Хватит уже плясать вокруг этого невыносимого напряжения — пора с ним покончить.

Он наклонился, его губы застыли в каком-то дюйме от моих.

— А я повторяю, что я — последнее, что тебе нужно.

Едва сдерживаемый рокот его голоса вибрировал в груди — и все нервные окончания в моем теле до единого вспыхнули и возопили от необоримой жажды жизни. Почувствовать биение его сердца. Прикоснуться.

— Мне выбрать кого-то другого? — с бьющимся сердцем разоблачила я его блеф.

— Ни за что, — на миг его глаза сузились от узнаваемой вспышки ревности, затем его бедра прижали к двери мои — и мое недолгое облегчение от ответа сменилось вспышкой чистой похоти.

Я видела, что его легендарное самообладание зависло на краю, опасно покачиваясь на лезвии ножа. Надо было. Только. Чуть-чуть. Подтолкнуть. А я была готова совершенно бесстыже его пихнуть. Изо всех сил.

— Хорошо. — Я закинула голову и втянула его нижнюю губу в рот, после чего мягко куснула. — Потому что я хочу только тебя, Ксейден.

Слова пробили какую-то внутреннюю защиту — и он поддался.

Наконец-то.