Четвертое крыло

Лучше, чем идеально. Под кожей вновь полыхнула энергия, искрясь в бессловесном, неистовом требовании.

«Ты охуенная». Он вбивался в меня вновь и вновь и наконец нашел жесткий размеренный ритм, скользя губами по моей шее, пока его рука мяла мою грудь.

Я не могла думать от безумного удовольствия, пока моя спина с каждым толчком ударялась о дверцу шкафа, наполняя комнату звуком нашего совокупления и скрипящего дерева. И каждый раз лучше прежнего. Мое дыхание прерывалось. Останавливалось. Иногда я вообще забывала дышать.

«Проклятье, мне всегда будет тебя мало, да?» — произнес он, зарывшись лицом в мою шею.

«Заткнись и трахай меня, Риорсон».

А сожалеть можно и завтра.

Одной рукой я потянулась к верхнему краю шкафа, чтобы отвечать с большей силой, встречать напор его бедер, чтобы он проникал глубже, сильнее. Он стянул одну из бретелек моей сорочки — и холодный ночной воздух поцеловал затвердевший пик моего соска за миг до того, как его охватил горячий рот Ксейдена. Ощущения мелькали, кружили и сплетались, стягиваясь в тугой узел удовольствия где-то глубоко внутри меня с божественным нестерпимым напряжением.

Дверца застонала, затем с хрустом сошла с петель, и тени Ксейдена хлестнули вперед, защищая меня от падающей доски. Моя сила вспыхнула в ответ на его, зашипела под кожей, когда я схватила его плечи и нашла своими губами его.

Никаких остановок. Остановиться уже невозможно.

— Блядь, — не сдержался он, вскрикнул и взял меня, и брал снова и снова, не останавливаясь, а потом снова развернул нас, чтобы я уперлась спиной в ткань. Но это не кровать. Это шторы у окна.

Вновь затрещала энергия от встречи наших губ — и вновь он заработал бедрами, с каждым движением болезненно затягивая узел внутри меня.

И сила… ее стало слишком много. Она обжигала, от нее кипела кровь, желая высвобождения.

— Ксейден! — вскрикнула я, выгнувшись, но в то же время вцепившись в него так, словно лишь он привязывал меня к земле.

— Я держу, Вайолет, — пообещал он, роняя рваные выдохи на мои губы. — Давай.

Через меня пронеслась молния, сверкнув так ярко, что я невольно зажмурилась. Надо мной хлестнуло жаром, тут же прогремел гром.

И я почуяла запах дыма.

— Проклятье. — Сила Ксейдена заполнила комнату, затмевая весь свет, и штора упала, но мы отодвинулись раньше, чем обожженная ткань коснулась моей кожи.

Узел удовольствия превратился в точку кипения, когда Ксейден опустил меня на пол, уложив на спину, — и наконец-то я почувствовала на себе его вес. Тени рассеялись, и вот он надо мной, его темный взгляд, сконцентрированный только на мне, — самое прекрасное, что я видела в жизни.

«Как. Красиво», — каждое слово я подчеркнула поцелуем.

Он отстранился, миг-другой всматривался в мои глаза, а затем уничтожил меня очередным поцелуем, оставляя желать все больше и больше, и все это время не прекращая двигать бедрами.

Этот человек целовал всем телом, сочетая движения члена с выпадами языка, навалившись на меня так, чтобы я не задыхалась, но все же дразня мои сверхчувствительные соски своей грудью. Он удерживал меня на той же грани, где находился сам, и я не знала, сколько бы еще выдержала, пока не спалила бы всю комнату дотла.

— Мне нужно… нужно… — мои глаза в исступлении искали его. Куда подевались все слова?

— Знаю, — он вновь захватил мои губы и пропустил руку между нами, доводя меня своими талантливыми пальцами до очередного оргазма, — и снова сверкнул свет, снова за ним последовали гром и тьма, когда я рассыпалась под ним вдребезги.

Удовольствие захлестывало волнами, разбиваясь об меня вновь и вновь, оставалось только цепляться за плечи Ксейдена и ждать в блаженном смирении.

— Прекрасно, — прошептал он.

Стоило мне успокоиться, как его ритм нарушился, он прижал мое колено к своей груди и вошел еще глубже. Я двинула бедрами навстречу, пот катился с нас градом, пока я с невероятным увлечением наблюдала, как он сходит с ума. Я обожала то, как он теряет самообладание так же, как боялась потери своего. Я качнула бедрами, и он застонал, закинув голову, а потом вонзился в меня на всю длину. Раз. Второй.

На третий он вскрикнул, затем содрогнулся внутри меня — и его сила хлестнула полосами теней, и расколола деревянную мишень с другой стороны окна.

Разлетелись щепки, и Ксейден выкинул новую волну тьмы, чтобы защитить нас от обломков. Затем тени отступили, и кинжалы осыпались на пол рядом со мной.

Он был столь же потрясен, столь же заворожен происходящим, как и я, пока мы лежали и смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться после того, что можно было назвать полнейшим безумием.

— Никогда не терял контроль настолько, — сказал он, перенося свой вес на одну руку и убирая волосы с моего лица второй.

Такое ласковое движение, такое непохожее на все, что мы сейчас испытали, что я не могла не моргнуть и не улыбнуться.

— Я тоже. — Я улыбнулась до ушей. — Хотя мне раньше и терять контроль было не над чем.

Он рассмеялся и перекатился на бок, прижав меня и положив мне под голову мускулистую руку.