Четвертое крыло

«Она права, Серебристая. — Напряжение ощущалось и во всем теле Тэйрна, и в самом биении его крыльев. — Ты в полном праве злиться. — Он накренился, следуя вдоль горного кряжа у границы королевства. Ремни на седле впились мне в ноги. — Мы решили защитить тебя — без твоего согласия. Это была ошибка, которую я больше не совершу».

Его чувство вины перевесило мое смятение, остудило мой жаркий гнев, и я наконец начала думать.

Думать по-настоящему.

Если вэйнители существуют, должны быть хроники. И все же в библиотеке нет ни единой копии «Сказок пустошей» — хотя там хранились все книги Наварры, написанные или переведенные за последние четыреста лет, — и значит, папа подарил мне не просто редкий экземпляр… а запретный.

Четыреста лет записей — и ни единой…

Четыреста. Но наша история охватывает шестьсот. Все свитки — копии работ прошлого. Единственный оригинальный текст в библиотеке старше четырехсот лет — из тех времен, когда началась война с Поромиэлем, — это оригинальные свитки об Объединении, произошедшем больше шестисот лет назад.

«Хватает всего одного отчаявшегося поколения, чтобы изменить историю — или даже переписать».

Боги, папа сказал все открытым текстом. Он всегда говорил, что вся власть — у писцов.

«Да, — сказал Тэйрн, огибая последний пик, голый без снега, растаявшего от летней жары, и горный форпост Альдибаин показался перед нами одновременно с утесами Дралора. — Одно поколение меняет текст. Следующее решает по нему учить. Растет новое — и ложь становится историей».

Он накренился налево, вдоль изгиба горы, затем замедлился на подступах к летному полю.

Я стиснула луки седла, когда мы сели перед высоким строением на краю последнего пика в кряже. Оно напоминало Монсеррат — это была простая квадратная крепость с четырьмя башнями и стенами, достаточно толстыми, чтобы выдержать взлет дракона. Для армии нет ничего важнее единообразия.

Я отстегнулась от седла и соскользнула по передней лапе.

— А нам еще надо как-то сосредоточиться на Военных играх, — пробормотала я, поправляя рюкзак на плечах и думая, что на этот торговый пост скоро могут напасть мифические создания.

Спешились и остальные, и я оглянулась на Андарну, уже свернувшуюся между лапами Тэйрна.

Ксейден шел вместе с Гарриком, глядя на меня как будто с тоской. Но я дала ему все — а он так и не раскрылся по-настоящему. Это осознание резануло по груди болью, какую может оставить лишь разбитое сердце, — острое и зазубренное. Я представляла, что так же себя чувствуешь, когда тебя пронзают тупым и ржавым клинком. Режет медленно, рана со стопроцентной вероятностью загноится. Если я не могла ему доверять, у нас не было будущего.

В более чем накаленной атмосфере мы вошли через открытые ворота в форпост. Очень пустой форпост.

— Какого?.. — Гаррик быстро двинулся через двор в середину, оглядываясь вокруг.

— Стой, — приказал Ксейден, осматривая окружавшие нас стены. — Здесь никого нет. Разделиться и обыскать, — он глянул на меня. — От меня не отходи. Это уже вряд ли Военные игры.

Я хотела было возразить, что ему это знать неоткуда, но порыв ветра через открытые ворота заставил призадуматься. Все, что слышалось в крепости, где должно было проживать больше двухсот человек, — наши шаги по каменистой земле. Он был прав. Что-то не так.

— Шикарно, — ответила я с немалым сарказмом, и все, кроме Лиама, — снова ставшего моей тенью, — рассеялись по двое-трое, взбираясь наверх по разным лестницам.

— Сюда, — сказал Ксейден, направляясь к юго-западной башне. Мы поднимались и поднимались и наконец оказались на четвертом этаже, где вышли на смотровую площадку, обращенную на долину под нами, в том числе на торговый пост под властью Поромиэля.

— Это одна из самых стратегически важных точек, — сказала я, выискивая взглядом признаки присутствия местной пехоты или всадников. — Не может быть, чтобы ее оставили только ради Военных игр.

— Именно этого я и боюсь. — Ксейден окинул взглядом долину, потом прищурился, присмотревшись к торговому посту в тысяче ярдов под нами. — Лиам.

— Понял. — Лиам оперся на каменный зубец, сосредоточившись на зданиях вдали.

До поста было где-то двадцать минут по широкой гравийной тропинке, что вилась по склону горы, на которой стоял наш форпост. Над каменной стеной торчали крыши нескольких домов, а с юга приближалась стая грифонов с летунами.

Ксейден повернулся ко мне, и в его глазах было что угодно, кроме тепла.

— Что тебе сказал Даин перед тем, как мы улетели? Он тебе что-то прошептал.

Я заморгала, пытаясь вспомнить.

— Что-то вроде… — я поискала в памяти. — «Мне будет тебя не хватать, Вайолет».

Он напрягся всем телом.

— И еще сказал, что я приведу тебя к смерти.

— Да, но он все время так говорит. — Я пожала плечами. — И как Даин связан с опустевшим форпостом?