Четвертое крыло

— По крайней мере, если сказки говорят правду.

Какая-то частичка во мне еще надеялась, что нет — или что я ни хрена не знаю о враге внизу. Но если это правда…

«Рядом с нами приземлились семь грифонов», — объявил мне Тэйрн.

Все напряглись, наверняка получив те же послания от своих драконов.

«Андарна, оставайся с Тэйрном», — сказала я.

Пусть Ксейден доверяет летунам, но Андарна почти беззащитна.

«Ладно», — отозвалась она.

— Этот самый с посохом сейчас… — начал Лиам.

Прогремел взрыв, громко прокатившись по пустынной долине, за ним поднялся клуб синего дыма. У меня подскочило сердце.

— Это были ворота, — договорил Лиам.

— Сколько человек живет в Рессоне? — спросил Боди.

— Больше трехсот, — ответила Имоджен, когда по долине раскатился новый взрыв. — На этом посту ведут торговлю раз в год.

— Тогда спускаемся. — Боди развернулся, но Ксейден встал перед ним, загородив дорогу с поднятой рукой. — Ты что, прикалываешься?

— Мы понятия не имеем, что нас ждет.

Его голос напомнил мне тот первый день после парапета. Полноценный командный режим.

— И что, нам просто стоять, пока там гибнут гражданские? — спросил Боди, и я напряглась.

Как и все мы, глядя на Ксейдена.

— Я сказал не это. — Он покачал головой. Перед ним стоял выбор. Так говорилось в послании. Он мог оставить либо деревню, либо свой пост, теперь ждавший его в Эльтувале. — Это вам не хреновы маневры, Боди. Кто-то из нас, если не все, погибнет, если мы спустимся. Если бы нас прислали к действующему крылу, это решение принимали бы не мы, а старшие и куда более опытные командиры. Но их нет. Не будь мы помечены бунтарскими метками, не помогай мы врагу… — он коротко глянул на меня, — нам бы даже не пришлось делать этот выбор. Теперь в топку всю субординацию: я хочу знать, что вы думаете?

— У нас численное превосходство, — сказала Солейл, прищурившись на поле и ритмично барабаня ярко-зелеными ногтями по каменному зубцу. — И воздушные силы.

— По крайней мере, пока нет виверн. — Я на всякий случай осмотрела небо.

— Э-э. Чего? — Боди поднял брови.

— Виверны. В сказках говорится, вэйнители создали их против драконов, и вместо того чтобы получать силу от них, переливают ее в них.

Будем надеяться, хоть в чем-то та книга ошибалась.

— Да, лучше не накаркать. — Ксейден покосился на меня, потом пригляделся к небу.

— Там четверо вэйнителей, а нас десять, — сказал Гаррик, отходя от стены.

— У нас есть оружие против них. — Лиам отвернулся от долины. — И Деи говорит, что семь летунов…

— Мы здесь, — произнесла брюнетка с озера, шагая по стене от юго-восточного угла форпоста. — Я оставила остальную стаю снаружи, когда мы заметили, что ваш форпост какой-то… заброшенный. — Она обреченно посмотрела в долину, откуда поднимался дым, ее плечи поникли. — Я не стану просить вас сражаться вместе с нами.

— Точно? — переспросил Гаррик.

— Точно, — она грустно улыбнулась. — Четверо — это все равно что смертный приговор. Моя стая сейчас возносит последние молитвы нашим богам, — она повернулась к Ксейдену. — Я пришла сказать, чтобы вы улетали. Вы понятия не имеете, на что они способны. В прошлом месяце хватило всего двоих, чтобы уничтожить целый город. Двоих. Мы потеряли две стаи. Если их там четверо… — она покачала головой. — Им что-то нужно, и они перебьют в Рессоне всех до единого, чтобы это получить. Забирай свою стаю и лети домой, пока еще можешь.

Мою грудь стиснул страх, но сердце заныло от мысли о том, чтобы бросить людей на смерть. Это шло вразрез со всем, за что мы стояли, пусть даже они не граждане Наварры.

— У нас есть драконы, — сказала Имоджен, повышая голос. — Это же должно что-то значить. Мы не боимся сражаться.

— А умирать не боитесь? Здесь хоть кто-нибудь видел бой? — брюнетка окинула нас взглядом, и вдруг я почувствовала себя… слишком молодой, когда ответом ей послужило лишь молчание. — Так я и думала. Ваши драконы правда что-то значат. Они могут лететь быстро и далеко. Драконье пламя вэйнителей не убивает. Только кинжалы, что вы привозили, и они у нас есть, — она посмотрела на Ксейдена. — Спасибо за все, что вы сделали. В последние пару лет вы сохраняли нам жизнь и давали шанс на отпор.

— Вы все умрете, — просто сказал Ксейден.

— Да, — кивнула она под раскат очередного взрыва. — Забирай отсюда свою стаю. Быстро. — Развернувшись на каблуках, она двинулась по стене, высоко держа голову, пока не скрылась в противоположной башне.

Ксейден сжал челюсти, и я увидела, как в его глазах загорелось пламя… пламя битвы с самим собой.

Внутри меня нарастала невыносимая тяжесть.

Если мы уйдем, все они умрут. Все гражданские. Все летуны. Не мы их убьем — но все же будем соучастниками их гибели.

Если мы будем сражаться, то, скорее всего, умрем вместе с ними.

Можно жить трусами или умереть всадниками.

Ксейден расправил плечи, и камень внутри меня расплылся тошнотой. Он принял решение. Я видела это в чертах его лица, в его осанке.