Четвертый долг

Взглянув на него, снисходительно улыбаюсь.

― Не вмешивайся в разговор двух женщин. Если она не может справиться с глупой маленькой ткачихой, то не имеет права делать вид, что это не так.

― Сядь, Маркиз.

Бонни тяжело дышала, глядя на меня.

― Я никогда не встречала кого-то настолько грубого и неотесанного.

― Ты, очевидно, никогда не обращала особого внимания на свою внучку.

Она грубая, как наждачная бумага, и жесткая, как сталь.

Жасмин могла лгать лучше любого из них, под всем этим шелком и глянцевым фасадом она превосходила меня силой характера в десять раз.

Зачем говорить об этом Бонни? Заткнись.

Бонни ткнула пальцем мне в лицо.

― Не говори о ней. Жасмин ― женщина красноречивая. Она умеет говорить на трех языках, играть на пианино, вышивать, петь и управлять старым поместьем. Она выше тебя рангом во всех смыслах.

Она одурачила тебя таким же чудесным образом, как и меня.

Мое восхищение Жасмин увеличилось в сто раз.

Если кто-то из нас и играл в эту игру лучше всех, так это Жасмин. Она была истинным хамелеоном, вешающим лапшу не только бабушке, но отцу и брату.

Она могущественный союзник.

Я не смогла сдержать гордыню и раздражение, чтобы не взболтнуть лишнего:

― Жаль, что ты не только дряхлая, но и сумасшедшая.

Тонкая рука Бонни ударила меня по щеке. Удар ее ладони о мою плоть ощущался как шлепок. Может, она и обладала силой речи и жестокостью, но когда дело доходило до физической расправы ― Бонни была хрупкой и слабой.

― Моя семья во всех отношениях затмевает твою. Жаль, что у тебя не было такого воспитания. Возможно, ты была бы более приятной компанией, если бы…

Я больше не могла слушать ее кудахтанье.

―Ты права. Жаль, что у меня не было никого, кто научил бы меня делать макияж, печь пироги или играть на музыкальных инструментах. Я уверена, что была бы счастливее и разностороннее, если бы росла с матерью. Но ты отняла ее у меня. Не искажай мое прошлое и не создавай впечатление, что я какая-то обездоленная девушка, которая здесь по милости твоей семьи, потому что это не так. Я твоя пленница и ненавижу тебя.

Я отступила от стола.

― Я ненавижу тебя, и ты заплатишь за то, что сделала.

Ее лицо исказилось от ярости.

― Ты неблагодарная маленькая…

― Я согласна. Я неблагодарная. Я была неблагодарна за то, что влюбилась в хорошего человека только для того, чтобы ничего не получилось. Я была неблагодарна за брата, которого обожаю, за отца, отчаявшегося после похищения жены. Но я не могу быть неблагодарной. Я обрела, бл*дь, твердость характера и собираюсь использовать его.

Маркиз шагнула вперед.

― Мадам. Только прикажите.

Я бросаю на них язвительный взгляд.

― Ты доказываешь, что Бонни слишком слаба, чтобы наказать меня.

― Хватит!

Бонни с громким стуком опустила трость на стол.

― Не смей называть меня по имени без моего разрешения!

― Тогда скажи мне, чего ты хочешь, чтобы избавить меня от твоего вида. Я не хочу оставаться здесь ни единой минуты.

Не заходи слишком далеко.

Бонни содрогнулась. Ее лицо побагровело, и на мгновение я понадеялась, что она умрет, ― просто упадет от повышенного кровяного давления или разрушенного эго.

Не дай себя убить из-за мелочности.

Мне предстояло достичь гораздо большего.

С трудом сглотнув, Бонни взяла трость обеими руками. Ее плотные юбки зашуршали, а древнее тело ощетинилось.

― Отлично. Я буду получать огромное удовольствие от этого.

Боже, меня тошнит. Я не хочу знать.

― Просто позволь мне уйти. С меня достаточно.

Бросившись к двери, я попыталась повернуть ручку, но она оказалась заперта. Воздух стал густым, слишком жарким. Я пропитала свой организм слишком большим количеством адреналина и теперь расплачивалась за это.

Расхаживая по кругу, я провела руками по волосам.

― Ты слышишь меня? Меня тошнит от тебя, и если ты меня не выпустишь, я начну блевать в твоем драгоценном кабинете.

Надвигалось головокружение, отбрасывая меня в сторону.

Джетро жив.

Он жив.

Мне тоже нужно оставаться живой.

Я сглотнула, мне нужен свежий воздух. У меня никогда не было клаустрофобии, но стены приближались, вызывая новую волну головокружения, заставляя меня наклоняться вперед, чтобы сохранить спокойствие.

Бонни, прихрамывая, подошла ближе.

― Ты никуда не уйдешь. Хочешь знать, зачем я тебя вызвала? Пришло время выяснить это.

Каждая клеточка призывала меня отступить, но я стояла, как вкопанная. Я отказывалась поддаваться страху. Сдержав тошноту и головокружение, я стиснула зубы.

Бонни указала тростью на стену позади меня.

― Давай. Посмотри туда. Ты хочешь, узнать, о чем я говорю? Ответы там.