Четвертый хранитель

— Человек пять верно… Один, помню, вертлявый такой, маленький был, вроде на расстригу похожий, а остальные здоровые все бугаи, мрачные такие, молчаливые. А командовал ими вельможа, бога-а-а-то одетый, помню, кольчуга на нем и шлем прямо с золотыми вставками. Сразу видно — не иначе, князь какой.

— Ну что ж, благодарю тебя, добрый человек. Прощай.

Медведев задумчиво пошел к своему коню, стоящему в стороне.

— А вот, вспомнил! — крикнул ему вслед сторож. — Этот, главный-то ихний: калека — руки у него правой под самый локоть нету…

Глава четвертая ТВЕРСКИЕ ВСТРЕЧИ

Подъезжая к Твери, Медведев еще раз перебрал в памяти все, что узнал от Лари Орехова о Великом Тверском княжестве и его государе.

В течение двухсот последних лет Великое Тверское княжество постоянно соперничало с Московским за первенство. В период владычества Орды, когда ярлыки на княжение выдавали ханы, и приходилось выдерживать жестокую конкуренцию, борьба из открытой перетекала в русло тайных интриг на тему: кто получит ярлык, а кому голову с плеч, но никогда не приводила к решительному перевесу одной стороны над другой.

Важнейшим моментом в споре двух великих княжеств оказалось их географическое расположение.

С течением времени выяснилось, что Тверское княжество со всех сторон, кроме единственного, северо-западного направления окружено землями, принадлежащими Москве.

На северо-западе лежали новгородские земли, и если бы Великому Тверскому княжеству удалось покорить Новгород, выход из положения был бы найден, но, увы, — его покорила Москва.

С момента полного подчинения Новгорода и, естественно, — прилегающих у нему волостей, великим Московским княжеством в 1479 году, Великое Тверское княжество оказалось как бы внутри московских земель, без малейших шансов роста и приобретения новых территорий.

Умерший недавно купец-тверичанин Афанасий Никитин, совершил даже «хождение за три моря», как он сам назвал рассказ о своем путешествии, список которого давал почитать Медведеву Ларя. Медведев прочел рукопись с огромным интересом, потому что там говорилось о дивных и дальних странах, о чудесах и приключениях, о сокровищах и богатствах, одним словом обо всем том, что всегда восхищает человека.

И, может быть, эта отчаянная попытка тверского купца найти выход к дальним землям, была последней надеждой княжества вырваться из страшного Московского кольца.

При этом надо отметить, что лично между великим Московским и великим Тверским князьями, как конкретными живыми, обычными людьми, никаких конфликтов как бы и не существовало. Нынешний великий Тверской князь Михаил Борисович, будучи братом Марьи — первой супруги Ивана Васильевича, вообще приходился ему родней по жене.

Михаил Борисович помогал великому Московскому князю в Новгородских походах и 1461 и в 1462 годах, а потом еще в 1471 и 1479. Михаил Борисович посылал свои войска на Угру во время нашествия Ахмата и, личные отношения между ним и Иваном Васильевичем были тогда вполне нормальными. Они именовали друг друга братьями, только сначала были равными, а после 1473 года, когда Михаил Борисович вздумал было подписать договор о дружбе с королем Казимиром, Иван Васильевич очень рассердился, повоевал много тверских земель, людишек тверских погубил тоже много, и теперь уже хотел, чтобы в подписанном тогда же мирном договоре, Михаил Борисович именовал себя по отношению к Ивану Васильевичу молодшим братом.

Гораздо позднее в двадцатом веке, такого рода отношениям будет дано циничное определение: «ничего личного — это только бизнес!».

Но цинизм двадцатого века ничем не отличается от цинизма века пятнадцатого, точно так же как не отличаются любовь, гнев, ненависть и прочие добрые и злые человеческие чувства.

И вот всем (в том числе и самому Михаилу Борисовичу) становилось постепенно до ужаса ясным, что при всех человеческих отношениях государей, называющих себя братьями, Великое Тверское княжество обречено рано или поздно на поглощение Московским, и что для этого нужны лишь подходящие обстоятельства и какой-нибудь предлог.

Делая отчаянные попытки сохранить независимость, недавно овдовевший Михаил Борисович решил жениться на племяннице короля Казимира, надеясь, таким образом, заручится поддержкой Литвы. Но он не знал, что короля Казимира гораздо больше занимают западные дела, чем восточные. Венгрия, Чехия и Богемия волновали его намного сильнее, чем Тверь, Рязань или Московия, а оставленный им в качестве своего наместника совсем еще молодой сын Казимир скоропостижно скончался…

Медведев въезжал в Тверь со смешанными чувствами: с одной стороны предполагаемое увеличение великого Московского княжества путем поглощения своего главного соперника, было событием политически радостным: московская держава становилась по настоящему великой и могущественной.