Четвертый путь

О. Не пытайтесь думать об этом, если это трудно. Оставьте это. Вот почему мы должны говорить о возвращении в упрощенных формах: наш ум не может мыслить каким-то другим образом. Эта идея на самом деле предназначена для высшего интеллектуального центра, который способен мыслить правильно. Почти бесполезно говорить о возвращении, так как это становится философией, но есть некоторые вещи, которые мы можем сказать о нем даже с нынешним знанием: от обучения в школе что-то останется. Даже если человек только начал, он что-то сохранит. Он не сумеет забыть об этом. Может быть, он будет вспоминать раньше, и это поможет ему от одного цикла к другому, так что если он однажды пришел к школе, он может надеяться встретить школу скорее, и это может помочь. То есть благодаря одной лишь связи с этими идеями мы что-то приобрели. Во всяком случае, мы начинаем, имея преимущества системы. Это единственная надежная вещь, все остальное зависит от работы.

В. Как может возвращение быть полезно человеку?

О. Если человек начинает вспоминать и изменяться вместо возвращения каждый раз в тот же круг; если человек начинает делать то, что он хочет, и то, что считает самым лучшим, тогда это полезно. Но если человек не знает о возвращении или знает о нем, но ничего не делает, тогда никакой пользы не будет. Это значит, что одно и то же повторяется и повторяется.

Все повторяется в одной жизни, поэтому, просто помня о том, что случилось вчера, вы можете избежать некоторых завтрашних событий. Каждый человек живет в некотором замкнутом круге событий – с одним человеком случается одно, с другим другое. Вы должны знать собственные типы событий, и когда вы знаете их, вы можете многого избежать.

В. Если человек встретил систему в одном возвращении, встретит ли он ее в следующем?

О. Это зависит от того, что человек сделал с системой. Он мог встретить систему и сказать: «Какую глупость говорят эти люди!» Это зависит от того, как много усилий делает человек. Если он делает усилия, он может приобрести нечто, и это может остаться, если это не было только в поверхностной личности, если это не было исключительно формирующим.

В. Обязательно ли человек следует некоторой линии действий в каждом возвращении?

О. Как я сказал, предполагается, что все приобретенные тенденции повторяются. Один человек приобретает тенденцию изучать или интересоваться определенными вещами. Он будет интересоваться ими снова. Другой приобретает тенденцию убегать от некоторых вещей. Тогда он вновь будет бежать.

В. Становятся ли эти тенденции сильнее?

О. Они могут становиться сильнее или развиваться в другом направлении. Никакой гарантии нет – пока человек не достигает какого-то сознательного действия, когда он имеет некоторую возможность доверять себе. Если бы у нас было достаточно материала, мы могли бы ответить на многие вопросы об этом. Почему, например, у детей появляются странные склонности, совершенно противоположные окружающим их условиям, совершенно чуждые людям, среди которых они живут? Иногда это очень сильные склонности, которые меняют их жизнь и заставляют идти совершенно неожиданным путем, тогда как в наследственности нет ничего, что создавало бы подобное. Вот почему в большинстве случаев происходит следующее: родители не понимают детей, а дети не понимают родителей. Они никогда не поймут друг друга правильно или в достаточной мере. Это совершенно разные люди – незнакомцы друг для друга; они просто случайно встретились на какой-то станции, а затем они снова расходятся в разных направлениях.

В. Когда вы говорите «изучать детей», что вы имеете в виду?

О. Это именно то, что очень трудно. Если вы наблюдаете склонности на большой шкале, вы обнаружите очень неожиданные вещи. Вы можете сказать об одной или другой склонности, что это результат окружения, или найти какую-то другую причину, тем не менее, в маленьких детях порой появляются совершенно неожиданные склонности – не те случайные склонности, которые появляются и исчезают, но такие, которые проходят через всю жизнь. В соответствии с этой теорией, это могут быть склонности, приобретенные в прошлой жизни, в самые поздние годы, и в жизни этой они появляются очень рано.

В. Тогда может ли быть так, с точки зрения возвращения, что какие-то важные действия, совершенные нами в прошлой жизни, ответственны за наши нынешние склонности?

О. Вполне возможно. Но есть одно но: этой работы раньше не существовало. Не исключено, что была другая работа – может быть, много разных видов – но не эта. Этой работы раньше не существовало, в этом я совершенно уверен.

В. Я имел в виду, что это кажется очень значительной идеей, что за время между настоящим моментом и смертью мы совершаем роковые действия, которые создают тенденции на следующий раз.

О. Конечно. В каждый момент жизни мы создаем тенденции, от которых не избавимся и за десять жизней. Вот почему в индийской литературе этому придается особое значение. Это может быть выражено в форме сказки, но принцип тот же.