Четыре дня в начале года тигра

— Есть устное слово и есть проза, или печатное слово, а есть слово поэтическое. Слово часы вроде бы одинаково звучит и в устной речи, и в прозе, и в поэзии. Но разве три этих слова — одно и то же? Разве они равноценны?.. Вода тоже предстает в разных состояниях. Это может быть жидкость, твердый лед или пар. Но полную свою мощь она выявляет как пар. Где больше энергии — в устной речи? в прозе? в поэтическом слове? Конечно, в поэтическом слове. Разве оно такое же, как в прозе или устной речи? Пар — это не лед, хотя то и другое — вода. Вот точно так же и слово часы — это знак, который сполна выявляет свою энергию лишь как поэтический пар… Разделения такого рода суть результат мышления. Если вы не мыслите, если не развиваете свой ум, вы не в состоянии проводить различия. Мой труд крайне структурирован. Он завязан в систему, и мне нужно время, чтобы раскрыть ее. Я уже пятнадцать лет работаю над серией книг. Это будет именно серия — четыре тома, но все последовательно связанные между собой. О языке и поэтическом процессе.

Он считает, что в памяти людей останется прежде всего как философ, а не как поэт.

— В конце концов сколько выживает стихотворений даже у превосходного поэта? Одно, два. Все сделанное вами прочтет только специалист, а так уцелеют каких-нибудь две-три поэмки. Вряд ли больше. Тогда как труд мыслителя, труд вроде того, которым я сейчас занят, может оказать влияние на образ мыслей, на воззрения будущих поколений.

Мысль о сегодняшнем, похоже, не очень его занимает. Он не желает высказываться даже по вопросу о том, идет ли его страна вперед или откатывается назад.

— Это может сказать только президент Маркос. Я не могу, потому что я не президент. Вот если я стану президентом, тогда знать это будет моей обязанностью.

Он собирается выставить свою кандидатуру на пост президента?

— Никогда я не выставлю свою кандидатуру, потому что у меня нет желания стать президентом. Я хочу быть ангелом в тагальской рубашке.

ПЕТУШИНЫЕ БОИ В «КОЛИЗЕЕ»

© 1980 by Nick Joaquin

«Сабонг на любой вкус» — вот что предложил «Колизей» во вторник на прошлой неделе, организовав Международное дерби петушиных боев, впервые проходившее на Филиппинах.

Это было величайшее событие в истории боев: соревновались двадцать две команды, каждая из которых выставляла по шесть птиц — то есть 132 боевых петуха, 66 схваток. Правда, состоялось только шестьдесят пять, поскольку встреча между Йе Йе Вонель — петухом Генри Тана, и Коброй Джеймса Чонгбиана (оба содержались перед боями в темных подвалах) была, по обоюдному согласию, отменена — она уже никак не могла повлиять на исход чемпионата.

Бои, продолжавшиеся от полудня далеко за полночь, привлекли рекордное число зрителей — восемь тысяч человек. Там были сливки общества, люди явно при деньгах. И столь же явно состоятельные дамы в вечерних платьях и джинсах находились там не просто из любопытства, как на призовых боях. Женщины у арены показали себя самыми ярыми болельщицами и отчаянными держательницами пари. Одной крайне невозмутимой молодой даме достаточно было, глянув через плечо, поднять бровь или пошевелить пальцем, как ее кристо[64] уже знал, на какую птицу она ставит и на каких условиях. Восемь тысяч азартных болельщиков сразу — столько еще никогда не собиралось нигде в мире. За рубежом и сами чемпионаты, и финальные бои по системе выбывания привлекают в лучшем случае сотни людей, на Филиппинах же, признанном мировом центре петушиных боев, даже такие классические пинтакаси[65], как в Канделарии, собирали не более двух тысяч..! Так что толпа петушатников на прошлой неделе в «Колизее» знаменует, возможно, зарю новой эры в истории боев.

Каковы проигрыши, каковы выигрыши — никто не говорит, однако нетрудно догадаться, что они огромны. На международной встрече в «Колизее» 17–18 мая в 1965 году минимальная сумма ставок на каждую птицу достигала пяти тысяч песо — и это в самом начале. Правда, на прошлой неделе минимум составил поменьше — всего две тысячи: так, курам поклевать. Но ведь птиц было куда больше, так что и куры поклевали. Один человек унес на руках стопку банкнот от пояса до подбородка. После каждого боя через сетку, разделявшую секции, летели толстые пачки денег. Одна пачка шлепнулась между сетками, и получателю пришлось попотеть пару минут, пытаясь подгрести ее к себе собственным поясом. В глазах мелькало золотое и красное — то сражающиеся петухи, то банкноты в пятьдесят и двадцать песо, которые передавали пригоршнями.

С 1963 года «Колизей» Аранеты проводит ежегодные летние бои (их теперь воспринимают как пик сезона) — золушка филиппинских развлечений стала поистине элитарным спортом, сопоставимым со скачками и боксом.