Четыре единицы

– Я прошу вас не чинить препятствия, это все. На суде никаких заявлений делать не надо будет, я сам все организую. Эти пятеро согласны на этот план. С ВОЗ, как оказалось, можно взять намного больше, чем с врачей-репродуктологов. Вам просто не надо ни с кем общаться, не давать никаких интервью – не более.

Хуан подался вперед:

– Так ты просишь не учинять скандал?

Джун кивнул.

– Но, Джуни, что будет тогда с этим судом? Просто все закончится? Эти высокопарные речи адвокатов и твоих представителей – неужели все просто закроют глаза?

– Все сделают вид, словно ничего и не было, уж поверь мне.

– Как же я устала, – Анна закрыла руками лицо. – Тебя точно не посадят?

– Тебя это точно волнует?

– Господи, Джуни, – Кэн покачал головой. – Тебе словно по-прежнему двадцать с хвостиком, честное слово.

Джун явно не понимал, о чем говорит Кэн. Он был в своем репертуаре: изо всех сил пытался играть на нервах Анны теми же приемами, которые раньше ему так хорошо удавались. Не получив ответа, покачал головой:

– Нет, у меня лучшие адвокаты, они уже в курсе. Не посадят.

– Я думаю, это шанс, – Хуан словно размышлял вслух. – Решить проблему окончательно, скорее всего, не в наших силах. Но мы сделаем хоть что-то. Хоть пару лет в плюс человечеству – почему бы и нет.

Анна подняла голову:

– Так это и есть твое решение? Ты столько ломал голову над этой задачей и вот это то, что ты смог предложить?

Джун удивился:

– Ну да. А что тебя смущает?

– Как тебе сказать… Это слишком самоотверженно для тебя. Ты никогда прежде не ложился под асфальтоукладчик ради своих идей. Наоборот, не гнушался пройтись по головам. Меня удивляет эта новая черта твоего характера.

– Ты про это. Не знаю, возможно, пришло время и мне поменяться. Возможно, эта новая черта моего характера не такая уж и новая. Старею, что тут еще сказать.

– Острые углы обтачиваются со временем, – Хуан похлопал его по плечу.

– Я бы не хотел так рисковать, если честно, – Кэн покачал головой. – Одно дело – двенадцать человек, это резонанс, другое дело – ты один. Тебя могут сожрать и не подавиться. Твои же друзья, кстати.

– Стоит рискнуть, Кэнсаку-сан. Радикальное устранение проблем нам не грозит, сделаем хоть что-то на благо человечества, – Джун встал и потянулся. – Я благодарен вам, что зашли и приняли мою сторону. Постараюсь беспокоить вас наименьшим образом.

Анна направилась к двери: крайне стремительно, а оттого, крайне неучтиво. Она почти добежала до машины у подъезда, когда ее догнал Кэн:

– Боялась, что останешься?

Она только молча кивнула в ответ. Да, она правда могла не выйти из той квартиры.

Глава 15

Утро следующего дня начиналось странно. Приехав в зал заседаний, Анну не пустили внутрь, как и никого не пустили. Адвокаты, журналисты, эксперты, даже пять рыбьих голов – все толпились в коридоре. В жуткой толкучке Анна смогла найти друзей. Вместо приветствия Хуан указал на закрытую дверь зала:

– Что-то происходит, никого не пускают. Я пересчитал – все эксперты со свитой здесь, даже мерзкий Майерс. Я не знаю, что там происходит внутри.

– Джуна видел?

– Нет, со вчерашнего дня не видел и не слышал. А ты?

Анна отрицательно покачала головой. Общий гул заглушал их голоса, говорить было сложно.

В один миг все море людей словно подалось вперед. Журналисты один за другим начали выкрикивать все громче: «Вот он! Вот! Его ведут!». Вспышки фотоаппаратов, огни на камерах вспыхнули в один миг, над головами появилось море рук с телефонами. Анна еле успела вцепиться в руку Хуана, потому что сзади на нее довольно настойчиво напирали люди. Она с любопытством пыталась рассмотреть, куда же все смотрят. Спустя пару секунд мимо нее прошел Джун.

На нем был серый костюм в крупную клетку. «Довольно пижонский для заседаний», – пронеслось у нее в голове. Он смотрел только вперед: глаза ясные, голова насмешливо вздернута, волосы касались ворота рубашки и развевались за ним. Только проводя взглядом его спину, Анна заметила наручники на запястьях.

– Что? Хуан!

– Да вижу я, вижу, – Хуан, ни на минуту не замешкавшись, огромным плечом смахнул добрый десяток людей перед собой и ринулся вслед уходящему Джуну и окружавшим его людям. Только теперь Анна заметила среди них полицейских. Толпа последовала за ними.

Оставшись почти одна в коридоре, Анна не могла пошевелиться. Рука Кэнсаку на плече привела ее в чувства:

– Ну, с добрым утром!

– Что случилось, Кэн?

– Его арестовали.

– Я догадалась, но…

– Он сегодня сделал заявление, что ВОЗ берет на себя всю ответственность за содеянное врачами-репродуктологами. Не знаю уж, что мы там «содеяли». ВОЗ больше не существует, Джуна взяли под временный арест. Ему выдвинут обвинения в нарушении прав человека.

– И сколько по этим статьям дают?

– Пожизненное.

– Ты серьезно?

– Нюрнбергский процесс помнишь? Вот статьи те же.

– Его будут судить как фашиста?

– Типо того.

– И как мы на это согласились?

– Молча, Эни, молча. Он не зря тебя привез к себе вчера: рассчитывал, что на его территории ты будешь чувствовать себя неуютно и не сможешь задать главные вопросы. Потом эта ваша перепалка. План сработал, ты просто сбежала.

– Ты знал?