Четыре крыла Земли

– Хорошо, теперь я тебя слушаю, – устало произнес Мазуз, растянувшись на оттоманке.

Камаль стоял в дверном проеме, в шикарном харрис-твидовом пиджаке, вымазанном кровью, в потерявших свой вид дорогих кожаных ботинках. Дверь осталась открытой, и лишь в глубине залы маячили фигуры Раджи и Аззама – сдерживающий фактор на случай, если пленнику вздумается совершить попытку к бегству.

– Ну же, – повторил Мазуз, но Камаль молчал, переминаясь с ноги на ногу.

Мазуз, от досады прижав большой палец к среднему, громко щелкнул.

– Опять начинаешь...

И тогда Камаль заговорил. Впервые, если не в жизни, то уж точно за долгие годы, это была речь не робота, а живого человека, расцвеченная болью, страхом...

– Да, аффанди Таамри не посвящает меня в свои замыслы, но уши мои раскрыты, и я не разучился еще складывать puzzle из фактов. Не раз говорил он при мне по телефону, и я понял – аффанди Таамри хочет купить тот участок земли, на котором стоял Канфей-Шомрон. Сделка вот-вот будет оформлена. Может, он уже купил эту землю через подставных лиц – я не знаю. – Хотя...

Он осекся.

– Ну! – вскричал Мазуз.

– ...Я слышал, как он говорил тогда по телефону: «И тогда поселенцы, устыдившись, добровольно откажутся возвращаться».

– Когда «тогда»? – не понял Мазуз.

Камаль пожал плечами.

– Вот этого я действительно не знаю.

Наступило молчание.

– А я знаю, – подытожил Мазуз. – Поселенцы устыдятся, если мы нападем на них на плато Иблиса, а солдаты нас перестреляют, а их спасут.

Мазуз соскочил с оттоманки и нервно заходил по комнате. Казалось, еще немного, и он воспламенится. А вот Камаль, только что предавший того, кому служил всю жизнь, как-то весь обмяк и, казалось, едва держится на ногах.

– Хорошо, Камаль, – сказал Мазуз, подойдя к нему вплотную. – А теперь последнее: скажи мне, зачем, – он положил ему руку на плечо, – зачем твой хозяин так впился в этот кусок земли? Зачем он ему нужен? Только не говори, пожалуйста, что не знаешь. Ты ведь знаешь! Так скажи мне... как другу...

«Я скажу тебе, – подумал Камаль, глядя на Мазуза в упор. – Я скажу тебе, хотя мог бы не говорить или соврать. Но я скажу тебе в знак того, что я твой друг. А ты поверишь мне? Ты отпустишь меня? Ты запишешь меня в свои друзья?»

Наверно, Мазуз понял его мысли – он вытянул указательные пальцы и потер их друг о друга внешними сторонами. Вот так, мол, и мы с тобою.

У Камаля кругом шла голова. Именно сейчас, когда жизнь утратила прежде наполнявший ее смысл, он вдруг ощутил безумное, чисто животное желание жить. И понимал – чтобы выжить, надо отвечать на все вопросы Мазуза и говорить одну лишь правду. Упаси Аллах тот заподозрит его во лжи. Главное – выжить и поскорее оказаться на свободе.

– Есть два казино, – сказал он, – куда израильтяне могут ездить. Одно на корабле, который из Эйлата уходит в нейтральные воды, другое в Иерихоне. В Иерихонское казино удобно ездить только из Иерусалима. Из всех других мест далеко. Несколько часов в один конец – это не всякий и не всегда может себе позволить. Казино в Эйлате неудобно никому. Это приложение к курорту и ничего больше. Оно никогда не превратится в самостоятельную ценность. Идеальное же место для казино – Канфей-Шомрон: и из любой точки Галилеи, и из любой точки побережья, и из Изреельской долины, и из Хайфы, и из Тель-Авива – отовсюду рукой подать.

– Казино? – изумился Мазуз.

– Казино, – кивнул Камаль.

– Но как же? – озабоченно спросил Мазуз. – А если новая война... интифада...

– Во время прошлой интифады казино в Иерихоне не пустовало ни одного дня, – отрезал Камаль. – А здесь о безопасности израильтян, приезжающих облегчать свои карманы, будет заботиться сам сайид Таамри. Не волнуйтесь, он позаботится.

– Понятно... А мне, значит, если не прикончат меня на плато Иблиса, уготована роль телохранителя при еврейских толстосумах.

– Во-первых, не обязательно толстосумах – в отличие от Иерихонского лас-вегаса для богатых бездельников, сюда смогут приезжать и работающие люди.

– Ты меня утешил. Даже, можно сказать, окрылил.

– А во-вторых, – продолжал обнаглевший и потому делающий вид, что не обращает внимания на Мазузовы реплики, Камаль, – боюсь, что, зная вас, сайид Таамри вряд ли вряд ли считает, что из вас получится хороший лакей с автоматом. Скорее всего, вам уготована роль пешки, которой можно пожертвовать на плато Иблиса или еще где-нибудь.

– Спасибо! Вот теперь действительно утешил, – усмехнулся Мазуз.

Камаль пожал плечами.

– Теперь, когда у вас будет свой человек в доме Таамри, – сказал он, имея в виду самого себя, – вам нечего бояться.

Поторопился Камаль все решить за Мазуза, ох, поторопился!

Впились в лицо его острые глаза Мазуза. Долго молчал вожак «Мучеников», а потом хриплым голосом спросил:

– А что, Таамри сам и собирается владеть этим казино?

– Зачем же? Казино будет строить некий израильтянин, он же и будет им владеть. Разумеется, и то и другое – тоже через подставных лиц. Ну, да и нашему сайиду, как хозяину земельного участка, на котором стоит казино, ежемесячно будет перепадать немало.