Четыре крыла

– Воровал с малолетства, сначала у одноклассников барахло из шкафчиков, затем загремел за грабеж, а последняя его ходка уже групповой вооруженный разбой. Схлопотал по рецидиву десятку. Сам из приличной еврейской семьи, родители – трудяги, мать к нему в колонию приезжала на свидания. Я ее видел, такая женщина хорошая, интеллигентная… музыкантша, преподаватель фоно… А сынок – урка уркой уродился.

– Он сидел… там, «на севере диком стоит одиноко… она» – где ты служил прежде? – молвил Клавдий. – Из твоего бывшего контингента фигурант? Твой крестник?

– Ну, скажем, да, – медленно веско изрек Бальзаминов. – Он сам летел мотылем на огонь. Больно хотелось ему с «десятки» перепрыгнуть на «удо». Ботало он был первостатейное. По-тихому умел шустро шуметь[44].

– Но все же по одним только эндопротезам в трупе нельзя точно утверждать – убитый в яме именно ваш Беня-Кот, – засомневался Макар. – Головы нет, отпечатки пальцев тоже не пробьете – кисти отрублены.

– У него на левой руке не хватает верхней фаланги мизинца, – ответил Бальзаминов. – Пометили его на севере диком, где стоит одиноко… она, наша зона… Тогда же, когда отметелили жестоко, и силком набили тату крысы поверх его прежней картинки – котяры в цилиндре. Кот – знак фарта, удачи, дерзости, а крыса…

– Кот-крысолов? Охотник на грызунов?

– Нет, просто дятел, – Бальзаминов светло глянул на Макара. – По-русски, англичанин, стукаччч. Ему сокамерники руку в локте перебили и ногу сломали, бедро, отхватили фалангу на мизинце – чтоб бессмысленно стало татушки на груди и брюхе сводить, понимаешь? Голь на выдумки хитра, Макар. Но дятлами и в Лондоне, и везде, наверное, брезгуют? Мы ж с вами в нашем богоспасаемом Скоробогатове убедились: даже начинающим маленьким Севрюжкам-стукачкам в любви-страсти не везет… А Беню-Кота поломанного скулящего я лично вез на вездеходе сквозь полярную ночь в больницу за четыреста километров, его потом долго оперировали. И по «удо» он выскочил, сподобился. Исчез из моего поля зрения на годы. Но затем вновь появился. Дерьмо всегда сверху плавает, правда? А в лесочке у богатой избушки встретил он свой бесславный конец.

– Давность смерти, по мнению патологоанатома? – задал Клавдий самый главный вопрос.

– Я ж вам у ямы сказал – примерно два месяца. Криминалюга-анатом мне подтвердил в прозекторской – точно. По жукам-личинкам. Где-то числа двадцать первого – двадцать второго мая, – Бальзаминов остро глянул на друзей.

– А причина смерти?

– На трупе нет ран. Ему пули в башку залепили, эксперт со мной согласился и в этом. Наверняка в лоб или в затылок – один выстрел и второй, контрольный. Профессиональная работа. В том деле ведь пушка с глушителем фигурировала…

Макар и Клавдий смотрели на Бальзаминова. Он не притрагивался к еде. Лишь пил горячий крепкий чай. И наливался тьмой.

– Ладно, пусть вы его опознали по татуировкам и протезам в трупе. Убитый – ваш Беня-Кот. Но при чем здесь наши парни?! – воскликнул Макар. – Хотите сказать – Кот убил их в заброшенном особняке или на участке? Но он же сам мертв. Или, по-вашему, они вдвоем прикончили его, когда он на них там напал? Но у ребят при себе не имелось оружия. Тем более килеровского ствола с глушителем! Объясните – я вообще уже перестал понимать происходящее!

– Наши идиоты в бегах Кота не мочили, – Бальзаминов понизил голос. – Его грохнул кое-кто другой. А Руслан с Игорьком просто оказались не в том месте тогда и не в то время. Они застукали убийцу с поличным. На свою беду. Их могилка тоже где-то в лесу. Недалеко.

– По-твоему, Михалыч, убийца Кота застрелил и Руслана с Адонисом? – подвел итог Клавдий.

– Да. Убрал их обоих – случайных, но весьма опасных для себя свидетелей, – Бальзаминов стиснул кулак. – Фишка вся в том, волонтеры… Теперь, когда вы нашли Кота… я точно знаю, кто это сделал.

Глава 32 Брат Майи

– Смотрите сюда, – участковый Бальзаминов снова перелистал в мобильном файлы и предъявил сразу несколько скринов новостных сообщений.

Везде речь шла об обнаружении на картофельном поле тела велосипедистки, убитой двумя выстрелами, других подробностей в большинстве сообщений не приводилось. Но в мессенджере популярного телеграм-канала некие всезнайки выложили подробности от «весьма информированного источника»: жертва – пятидесятитрехлетняя Майя Слонова, уроженка Москвы, дачница из Кормаково. Убийство похоже на криминальную разборку в стиле девяностых: неизвестный киллер подстерег женщину на ее дневной велосипедной прогулке по живописным окрестностям дачи и убил из пистолета с глушителем. Выстрелов никто в округе не слышал.

– Майя – редкое сейчас имя, – заметил Макар. – У римлян считалась богиней-кормилицей, благим божеством. Матушка Майя… У нее имелся брат по имени Гиант, но мифы о нем молчат – мутная личность с темными деяниями.

Бальзаминов хмыкнул: