Четыре мертвые королевы

– А! – сказал инспектор, подняв указательный палец. – Но вы использовали не обычные чипы. Я знаком со всеми эонийскими разработками, включая те, которые занесли в черный список. Одна такая запрещенная технология позволяет контролировать человеческие эмоции. Зачем годами учить эонийских школьников подавлять мысли и переживания, когда можно блокировать их с помощью специальных чипов? Но испытания выявили тяжелые побочные эффекты: странное поведение, отсутствие контроля над своими действиями, провалы в памяти. Проект закрыли, а на продажу чипов наложили запрет, но они все равно попали на черный рынок, где их могут купить низкие типы по высоким ценам.

– Макель все это время работал на Арабеллу. Он обманом заставил меня украсть чипы и принять их, – объяснила я. – С помощью чипов они с Арабеллой подчинили мой разум и заставили меня… – я сделала глубокий вдох, – выполнять их волю. А когда с грязной работенкой было покончено, Макель приехал во дворец почивать на лаврах.

Инспектор повернулся к Макелю:

– Что вы скажете в свое оправдание?

– Я знать не знаю об этих ваших новых технологиях, – сказал тот, сдвигая цилиндр на затылок.

– Я тоже, – поддакнула Арабелла. – Это все выдумки отчаявшейся девчонки, по которой давно плачет виселица.

– Это чистая правда! – процедила я сквозь зубы.

Варин в знак поддержки прислонился ко мне плечом. Со скрученными за спиной руками на большее он был неспособен.

– Это полная чушь, – ответила Арабелла.

– На что только не толкает людей отчаяние, – сказал инспектор, подходя к Арабелле. – Вы согласны, моя королева?

– Да, – судорожно закивала та. – Вот-вот.

– Даже на убийство родной матери.

Арабелла подскочила на месте, будто ее ударило током.

– Что вы сказали? – переспросила она, цепляясь за подлокотники архейского трона.

Инспектор отвернулся от нее и обратился к остальным:

– Иной человек ради власти пойдет даже на убийство всех правящих королев. А чтобы отвести от себя подозрения, прибегнет к помощи сообщника. Преступника, для которого такие зверства не составят труда. Вроде него. – Инспектор указал на Макеля. – Это давний друг королевы. Он выбрал в убийцы воровку из своей шайки и с помощью чипов заставил ее воплотить свой план.

– Абсурд, – ответила Арабелла.

– Поначалу я был настроен скептически, но воспоминания Киралии рассеяли мои сомнения. Она действительно проглотила чипы, не подозревая, что на них записано. Во время убийств она себя не контролировала.

– К чему вы клоните? – спросила Арабелла, хватаясь за голову.

– Вы отрицаете свою причастность? – бросил через плечо инспектор. – Несмотря на то, что вы единственная, кому на руку гибель королев?

– Разумеется, отрицаю! – взвизгнула она. – Кто-нибудь, арестуйте инспектора за эту возмутительную клевету!

Инспектор поджал губы.

– Я с радостью попрошу другого инспектора пересмотреть это дело, но он придет к тем же заключениям. – Он похлопал по чехлу с чипами у себя на поясе. – Все доказательства здесь.

– Дженри, помоги мне! – воскликнула Арабелла. – Он лжет!

– А вот и нет, – сказала я, выходя вперед. Стражники меня больше не удерживали. – Он говорит правду. Макель и Арабелла использовали меня, чтобы избавиться от королев. Я не виновна. Это она настоящая убийца. Хотите повесить меня – вздерните заодно и ее.

– Нет! – отпиралась Арабелла, краснея от злости. – Я бы не подняла руку на родную мать. Я бы просто не смогла!

Попавшись на лжи, Арабелла показала свое истинное лицо: в семнадцать лет она была избалованным и капризным ребенком.

– Не смогли бы, – сказал инспектор. – В этом я с вами согласен.

– Вот именно, – с облегчением сказала Арабелла. – Я ее не убивала.

– Верно, потому что она не умерла.

В зале раздались приглушенные возгласы. Я чуть не рухнула на пол. Что?! Мы с Варином изумленно переглянулись.

Одна женщина в черном встала с места. Она покачнулась, будто ей стало нехорошо, а потом откинула вуаль.

– Королева Маргарита! – ахнул Дженри.

Глава сорок восьмая Маргарита, королева Тории

Статья пятнадцатая: «Каждый год королевы и их советники должны решать, кому достанется доза ГИДРы».

Маргарита поняла, что не попала в квадрант без границ, когда вместо лиц давних предков увидела физиономию инспектора. Он справился, хорошо ли она себя чувствует. Маргарита была не в состоянии разговаривать и просто кивнула.

«Хорошо» – понятие относительное.

Когда яд впитался в кожу и проник в кровоток, она решила, что все кончено. У нее до сих пор болело горло, а по внутренностям будто прошлись граблями, но она хотя бы дышала. Она выкарабкалась. По словам инспектора, яд повредил внутренние органы, но не успел остановить сердце, потому что ей вовремя ввели ГИДРу.

Маргарита из года в год решала, кто из пациентов больше всего достоин исцеления, но в жизни бы не подумала, что когда-нибудь препарат понадобится ей.