Четыре месяца темноты

– На первом курсе я чуть не вылетел из университета из-за того, что не смог сдать химию, – негромко начал Озеров, говоря куда-то в сторону, – на втором завалил высшую математику. Я не знаю, как доучился до конца, и ума не приложу, как вообще сумел поступить в высшее учебное заведение. Мне всегда ужасно давались точные предметы. Потом, я не могу подолгу продержаться ни на одной работе…

Он вздохнул. Андрей удивлённо уставился на учителя, шмыгнув носом.

– Но вы… вы так много знаете и умеете. Я из-за вас решил стать врачом.

Озеров горько улыбнулся и покачал головой:

– Ты сам решил. Я ничего такого не умею. Разве что помогать особенным людям. Вот из тебя, например, может выйти неплохой доктор. Просто время ещё не пришло.

Кирилл Петрович подошёл к окну и, потерев устало переносицу, продолжил:

– Как я не люблю, когда вам внушают весь этот бред про успешность. Человек живёт и мается, не зная, кем он должен быть и чем обязан заниматься. Та жизнь, которой он живёт сейчас, всегда кажется ему недостаточно хорошей – какой-то простой и примитивной, что ли… Но разве это просто, если ты сын, – быть послушным любящим сыном? Если муж – быть верным, а если друг – надёжным? Скажи мне, Андрей, разве просто быть терпеливым родителем, или просто быть хорошим человеком – то есть прощать обиды, радоваться за других, помогать тем, кто попал в беду, любить кого-то ещё, кроме самого себя? Мы не можем даже этого простого, но конечно же хотим большего: стать известными дизайнерами и режиссёрами, директорами, министрами и генералами, лучшими в своём деле, самыми богатыми, самыми умными, самыми-самыми… А не можем даже малого – стать просто хорошими людьми. Много ты знаешь хороших людей, а, Штыгин?

Андрей отрицательно покачал головой и, вытерев слёзы, взглянул на учителя:

– Зачем тогда вы здесь? А?

Озеров посмотрел так, словно этот вопрос задел его за живое, и ответил:

– Потому что я здесь нужен.

– И всё?

– И всё.

Агата

Это случилось с ней спустя неделю после свадьбы.

Она лежала и тихо слушала, как в старой квартире на кухне гудит газовая колонка, как ворона в соседней комнате шелестит перьями и ходит, постукивая когтями по дну клетки. Она слышала, как скрипит пол наверху под ногами соседского ребёнка. Чувствовала по лёгкой вибрации, как где-то далеко по путям проходит товарный поезд, неся на крышах вагонов последние остатки снега в Город Дождей.

Рядом мирно спал её муж. Тогда она и поняла, оставшись впервые за это суетливое время сама с собой, что у неё теперь есть свой дом и своя семья. Что-то радостное и светлое зажглось в груди и грело изнутри, словно ей предстояло новое необыкновенное путешествие.

Агата лежала в полумраке, и ей казалось, что стоит шелохнуться – и волшебный затаённый момент рассеется, исчезнет навсегда.

Подготовка к свадьбе, даже такой скромной, как они задумали, отняла много сил. Кроме того, в старой квартире, где они жили, потребовался существенный ремонт.

С Кириллом они в тот период виделись крайне редко, и может быть, поэтому ей теперь было так хорошо, что все наконец оставили их наедине. В последнюю неделю перед свадьбой к Кириллу каждый день приезжал старший брат помогать с ремонтом. Сначала, молчаливые и важные, они клеили обои и белили потолки. Но однажды из комнаты донёсся их общий смех, и с каждым днём, к радости Агаты, они всё чаще и чаще разговаривали и смеялись.

Уснув с этим незабываемым чувством мира на душе, девушка проснулась с ним же, и начались несколько дней короткого отпуска, когда они могли подолгу наслаждаться обществом друг друга. И самое долгожданное и откровенное было сказано в эти солнечные дни.

За день до того, как Озеров собрался выходить на работу, он стал вести себя несколько нервно и, расхаживая в одиночестве по комнате, повторял:

– Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.

– Что ты делаешь?

– Готовлюсь. Я слишком долго не говорил. Дядя советовал мне делать речевые упражнения. Иначе я сбиваюсь во время уроков. Карл у Клары украл кораллы…

– Послушай, Кирилл, чтобы я больше не беспокоила тебя… Ворона живёт у нас уже вторую неделю, а мы не придумали ей имя.

– Карла у Клары… Тьфу ты! Что ты говоришь? Зачем ей имя? Клара… – Он запнулся. – Клара…

– Клара, – засмеялась Агата. – Решено. Так её и назовём.

В Город Дождей приходила весна. Странно, но каждый год не верилось, что она наступит. Задолго до того, как стало тепло, Агате снились зелёные распустившиеся деревья возле их дома.

Они стали чаще выходить на улицу и подставлять бледную кожу под солнечные лучи.

А Клара, прежде весело бродившая по комнате, совсем перестала выходить из клетки. Как истукан, она сидела на изогнутой ветке, не издавая ни звука.

– Что с ней, Кирилл?

Он пожимал плечами:

– Ей тепло, и у неё есть еда. Не понимаю…

Наконец пришёл день, когда они посадили птицу в коробку и повезли на большое поле за городом.

К тому времени первая зелёная трава показалась под прошлогодней рыжей шерстью, и от земли больше не шёл убийственный холод.

– Она не полетит больше?