Четыре сестры

Они помахали ему на прощание. Он ответил короткой улыбкой и укатил.

– Минимум светских условностей, – высказалась Беттина.

Беотэги несколько раз позвонила. Никакого ответа. Они заколотили в дверь в восемь рук. Никого.

– Ты уверена, что у тебя есть кузина Вирсавия?

– Вообще-то, – спокойно сказала Сюзи, – Беотэги забыла захватить пианино.

– …

– На нем лежали ключи от этого дома.

Беттина и Дениза уставились на подругу.

– Не слушайте мелкую, – разозлилась Беотэги. – Я вспомнила, они…

Она нагнулась над глиняным горшком, пошарила внутри:

– …здесь!

Они вошли, со всех текло в три ручья.

– Я бы выпила сухого белого! – заявила Беттина.

Внутри дома и правда могло бы быть комфортно… при условии генеральной уборки. Пара летучих мышей играла в Тарзана и Джейн под потолочными балками. Стены были покрыты паутиной. Когда с дивана и стульев сняли чехлы, поднялись клубы лиловой пыли и все закашлялись. Под ногами Беттины что-то пробежало.

– Гм. Серые мыши и летучие мыши. Как-никак этот дом обитаем.

– Вирсавия приезжает только на каникулы, – вступилась за кузину Беотэги.

– Как видишь, нет.

– Была бы у меня капсула, – вздохнула Сюзи. – Как у Булмы и Сэнгоку.

– Переведи?

– В «Жемчуге дракона». Когда Булме нужен мотоцикл, автомобиль, дом с бассейном и ванной, она бросает на землю капсулу и – вжжжик! – все материализуется!

– Твой «Жемчуг дракона» – это производство без классовой борьбы, – заключила Дениза.

– Переведи? – попросила Сюзи.

– Прочтешь в «Капитале» Карла Маркса.

– Кстати, кем она работает, твоя кузина?

– Она делает картины.

– Я не вижу здесь ни кистей, ни красок.

– Из очисток.

– ?..

– Она сушит апельсиновую кожуру, очистки от кабачков, груш и все такое. И выкладывает из них формы на полотне. Это все наверху.

– Кузина Вирсавия, – сказала Дениза, – это производство без отходов. – Она поморщилась. – Но это не объясняет, почему ее здесь нет.

– Может, поскользнулась на очистке.

– Позвони маме, Бео.

Беотэги вздохнула и снова закашлялась. Достала телефон и ушла с ним в соседнюю комнату.

– Я есть хочу, – сказала Сюзи.

– Естественно. Ты же ничего не ела уже целых полчаса.

– Можно развести огонь, – заметила Дениза.

– Я не думала о барбекю. Хватило бы и кусочка сыра.

* * *

На рассвете в тридцати километрах к востоку маленькая тучка поднялась над озером Буль, ведя за собой гуськом, как утка своих утят, стайку перистых облаков. К десяти часам, напитавшись парами, они утроились в объеме. К полудню стали пухлыми дождевыми облака ми, а после обеда превратились в тяжелые тучи, разразившиеся гроза ми по всему региону. Та гроза, что обрушилась на Сюзи и ДББ, была одной из них.

Другая туча решила покинуть компанию и прогуляться к морю. Она не спешила и добралась до побережья только к семи часам.

До этого, ровно в семнадцать сорок пять, Женевьева распрощалась с конфетами и сорбетами, вымела и вымыла внутри, опустила ставни и закрыла киоск. Солнце стояло ниже, но еще не било в глаза. Женевьева шла в ритме своего сердца: бодро и весело.

Поднимаясь по ступенькам на набережную, она увидела Виго. На этот раз он стоял против солнца, и его глаза, перевернутые миндалины, были сощурены.

– Лодка там, – сказал он.

Она была разочарована, когда он надел темные очки. Теперь он был похож на любого парня на пляже.

– Ты уже была на этом острове?

– Не раз.

– Тогда ты знаешь дорогу.

Пока он толкал лодку к воде, она распустила волосы, но потом, поколебавшись, снова связала их как были. Конский хвост мил и прост. Виго подвесил на корму мотор.

– Готова?

Он уже запрыгнул внутрь и выпрямился, чтобы помочь Женевьеве. Лодка покачивалась в шестидесяти сантиметрах от берега. Она подняла ногу, нацелившись на песчаную отмель. Но Виго обхватил ее за талию и приподнял над водой.

– Спасибо.

Он снял очки, прицепил их к вороту футболки и запустил мотор. Лодка тихонько поплыла по волнам. Виго улыбнулся Женевьеве.

Остров приближался, плоский, как баржа, покрытый травой и чайками. Они пристали к маленькому серому пляжу.

– Отсюда виден Виль-Эрве, – показала она пальцем. – Это мой дом.

Он посмотрел, приставив руку козырьком к глазам. Женевьева засмеялась.

– Ты не наденешь очки?

Он пожал плечом. Они прошлись немного среди валунов, потом он сказал:

– Большой у тебя дом. Твои родители богаты?

Она прыснула.

– Ты бы сказал это Шарли.

– Это твой отец?

– Это моя сестра. Она нас растит.

– Родители вас бросили?

Этот парень задавал странные вопросы, но последний был и вовсе несуразным. Фред и Люси бросили пятерых своих дочерей!

– Они умерли.

Сказав это, Женевьева вдруг поняла, что да, в каком-то смысле она и четыре ее сестры брошены. Она никогда не смотрела на это так. Виго подобрал ракушку и молча ее разглядывал. Женевьева опустилась на бугорок сухого песка.

– Если бы я была богата, – сказала она, – не продавала бы мороженое на пляже.

Она подняла глаза. Он сел рядом.

– Я надела купальник, – сказала она. – А ты?

Он покачал головой и водрузил на нос очки.

– Искупайся, если хочешь.