Четыре сестры

– Конечно. Пусть приходят, мы их ждем!

Короче, вскоре после этого все пошло наперекосяк – из-за диска, который тетя Лукреция достала из пакета (подарок Шарли). Мы все содрогнулись, потому что надеялись, что она будет слушать его дома.

Разумеется, это был тот же самый певец, что и всегда, с этим его имечком хоть-стой-хоть-падай.

– Можно? – медовым голосом спросила она.

– Конечно, тетечка, – вздохнула Шарли.

Мы все смирились с неизбежным.

Почти. Потому что в какой-то момент шум в кухне привлек внимание Делмера, он подбежал к двери, залаял и заскулил. Я закрыла там Ингрид и Роберто. Тетя Лукреция, которая смаковала I love you baby and it is quite all right, как сосут карамельку, подскочила.

– Делмер!.. Что там в кухне?

Делмер не ответил, а Энид сказала:

– Ничего там нет.

Между тем там была целая компания: Роберто, Ингрид и еще Майкрофт с семейством. Я подмигнула, предупреждая: не открывайте…

– Ничего, тетечка, – подтвердила Женевьева. – Смотри!

…дверь!

Словно два ежа вынырнули из ниоткуда. Из глубин галактики, сказала бы я. Шерсть дыбом, хвосты торчком – Ингрид и Робер – то походили на щетки трубочиста. Но Делмер-то нашел, что они похожи просто на кошек. И поскольку он их не выносит, то бросился за ними вдогонку по комнатам, коридорам и ступенькам Макарони. А тут и Майкрофт присоединился, чтобы пополнить эту стаю чокнутых. Тетя взвизгнула:

– Делмер! Дорогой!

И тут же выдала залп чихов.

– Даже, апч, реклама корма для, апч, кошек по телевизору, – проикала она, – вызывает у меня аллерг…

Тут в дверь позвонили Мюгетта и Зербински с букетами омелы. Узнав, что Зербински – медсестра, тетя Лукреция засыпала ее вопросами: тесты на аллергию то, она не переносит уколов сё, но есть новые с сахарами так, они более действенны сяк…

Я поднялась наверх запереть дверь на лестницу. Мы ее никогда не закрываем, но лучше было дать хищникам и грызунам решить свои проблемы без двуногих.

Мы все удалились с Базилем в кухню, там поспокойнее, а бедняжку Зербински тетя Лукреция зажала в гостиной («а кошки, как от них лечатся?» – спрашивала она, будто Ингрид и Роберто какие-то вирусы). И потом, чем больше народу, тем лучше: надо было вскрыть целую гору устриц.

– А ваша вчерашняя индейка, – осведомился Базиль, извлекая из раковин трех устриц, тогда как мы еще не исхитрились вставить между створками лезвие ножа, – чем была нафарширована?

И пока Энид рассказывала, как она растирала печень, Беттина – как топориком отрубила гузку, а Шарли разрезала шею, чтобы напихать туда тертых сухарей, и… Мюгетта вдруг сказала тоненьким-тоненьким голоском: