Четыре темперамента

Сцена освещается изнутри, она пуста, видны даже всякие механические приспособления театра, разные там блоки, лебедки, колеса… Появляются несколько рабочих, на глазах у зрителей они начинают монтировать декорации, громко переговариваются.

ПОЖИЛОЙ РАБОЧИЙ СЦЕНЫ ДЯДЯ ВИТЯ

Куды ж ты, Емеля, фуру тащишь? Заест етту фуру, Орлу тогда гроб.

МОЛОДОЙ РАБОЧИЙ СЦЕНЫ ЕМЕЛЯ

А куда ее пихать?

ДЯДЯ ВИТЯ

Пихай влево.

ЕМЕЛЯ

Опыта маловато, дядя Витя. Нас на философском факультете этому не учат.

СРЕДНИХ ЛЕТ РАБОЧИЙ СЦЕНЫ ГУТИК

Значит, что же, дядя Витя, получается? Выходит, утвердили роль Орла? Выходит, с профсоюзом не считаются?

ДЯДЯ ВИТЯ

То-то и оно, что утвердили. В аккурат третьего дня, во вторник, то есть, после аванса с Сергачовым мы в реквизитной засиделись, и тут звонок был главному. Утвердили.

ДЕВУШКА КАТЮША, РАБОЧИЙ СЦЕНЫ

Как жалко мне Евгения Александровича!

ЕМЕЛЯ

Простите, Катюша, отчего это вам так уж его жалко? Пышный жизнерадостный старик…

ДЯДЯ ВИТЯ

Вчерась, в четверг значит, говорит он мне — видать, последняя моя роль, дядя Витя.

КАТЮША

Очень мне жалко Евгения Александровича! Он какой-то близкий, какой-то зовущий! И кому нужна эта роль Орла!?

ГУТИК

А это мы еще на месткоме провентилируем. Осади, Емеля, подай назад… заноси!..

ЕМЕЛЯ

Задник чем крепить, дядя Витя? Роль Орла, Катюша, в этом спектакле имманентна и трансцендентальна, никто лучше Евгения Александровича вашего с ней не справится.

ДЯДЯ ВИТЯ

А ты меньше разглагольствуй, философ! Без году неделя на сцене, а туда же… о ролях… держи трос и с места не сходи.

Входит Помреж.

ПОМРЕЖ

Дядя Витя, я в тревоге. Чем будем панораму крепить?

ДЯДЯ ВИТЯ

Жгентелем ее надо крепить, Алисия Ивановна, тройной скобой, мулероном хорошо бы прихватить, полагаю.

ПОМРЕЖ

Но где же это все взять, дядя Витя? У нас и простых болтов не хватает.

ДЯДЯ ВИТЯ

Дело ваше, Алисия Ивановна, а поить Фефелова больше сил у меня нет. У Фефелова вкус непростой — табака любит с «Мукузани», к кофию — коньяку, сувенирчик какой-нибудь в конце обеда, то… се… А я исчерпал свои финансовые возможности.

ПОМРЕЖ

Может быть, и так сойдет?

ДЯДЯ ВИТЯ

Оно посмотрим, а только боюсь, как во втором акте катавасия начнется, жди беды.

ПОМРЕЖ

О, ужас!

ДЯДЯ ВИТЯ

Вон Гутику скажите — проведет через местком ассигнования, выбью из Фефелова мулерону банки три.

ГУТИК

Местком на подлог не пойдет.

ДЯДЯ ВИТЯ

То-то и оно. Пошабашим, ребята!

Забрав молотки, клещи и все остальное, рабочие покидают сцену, последней уходит Помреж Алисия Ивановна. Уже из-за кулис она бросает на декорацию взгляд, полный сомнения и тревоги.

3

Сверкающее белизной, пронизанное голубым сиянием помещение, похожее на лабораторию из научно-фантастических романов. Огромное окно, за которым пустое голубоватое пространство. Четыре вращающихся кресла с мягкими подлокотниками. Над каждым из кресел странной формы экраны. Возле одной из стен стоит невероятно сложное кибернетическое устройство со множеством кнопок, регуляторов и т. п.

Входят Сангвиник, Меланхолик, Холерик и Флегматик. Останавливаются в середине сцены, недоуменно оглядываются.

Вслед за ними появляется Разраилов, задыхается, кашляет, сплевывает в окно.

РАЗРАИЛОВ

(в сторону). Проклятая верхотура! Если бы не эксперимент, ни за что бы не поперся, да еще в компании с самоубийцами. (Поправляет галстук, быстро причесывается.) Итак, друзья, наше длительное восхождение завершено. Мы в святая святых, у истоков Великого Эксперимента. Здесь, именно здесь возникает будущее человечество с его неограниченными возможностями, и здесь мы, пионеры современной науки…

ХОЛЕРИК

Довольно словоблудия! Мы требуем, чтобы нам объяснили суть эксперимента. Столько дней топать по лестнице вверх, чтобы выслушивать очередную демагогию?!

ФЛЕГМАТИК