Четыре тысячи недель. Тайм-менеджмент для смертных

Но в каком-то смысле согласие с тем, что решения нет, и есть решение. В конце концов, Янг на склоне горы осознал, что стал меньше страдать лишь тогда, когда смирился со своим истинным положением, перестал бороться с фактами и позволил себе в полной мере ощутить ледяную воду на своей коже. Чем меньше внимания уходило у него на отрицание того, что с ним происходит, тем больше внимания он мог обратить на реальность. Возможно, моя способность к концентрации и рядом не стоит со способностью Янга, но я осознал, что такая логика применима ко всему. Спокойно погрузиться в сложный проект можно тогда, когда признаешь неизбежность дискомфорта. Следует не бунтовать против положения вещей, а направить больше внимания на реальность.

Некоторые дзен-буддисты считают, что все человеческие страдания коренятся в попытке игнорировать реальную ситуацию из-за того, что она сложилась не так, как нам мечталось или потому, что нам хотелось бы лучше контролировать процесс{76}. Осознание истины, что мы конечны и никогда не будем свободны от конечности, несет в себе весьма практичную форму свободы. Вам не дано управлять ходом событий. И парадоксальная награда за принятие ограничений реальности состоит в том, что они больше не кажутся такими уж ограничивающими.

Часть II По ту сторону контроля

7 На самом деле у нас нет времени

Ученый-когнитивист Дуглас Хофштадтер знаменит, помимо всего прочего, тем, что открыл закон, позже названный его именем{77}. Этот закон гласит, что на любую задачу, за которую вы планируете взяться, у вас всегда уйдет больше времени, чем вы ожидаете, «даже если при планировании учитывать закон Хофштадтера». Иными словами, даже если вы знаете, что какой-то проект затянется, и учитываете это в своем графике, он захватит и запланированное дополнительное время. Из этого следует, что стандартный совет из области планирования – выделить себе вдвое больше времени, чем, по вашим подсчетам, должно понадобиться, – на самом деле к хорошему не приведет. Например, вы наивно полагаете, что на закупку недельного запаса продуктов у вас уйдет час. Но если, зная за собой привычку планировать чрезмерно оптимистично, вы отводите на это два часа, дело, скорее всего, займет два с половиной. (Эффект особенно очевиден в крупных масштабах: правительство Нового Южного Уэльса, остро осознавая, что крупные проекты строительства обычно затягиваются, выделило себе на первый взгляд более чем достаточные четыре года на строительство Сиднейского оперного театра. В итоге его строили 14 лет, а расходы на 1400 % превысили изначальный бюджет.) Конечно же, в законе Хофштадтера есть доля шутки. Но что-то в этом законе всегда вызывало у меня беспокойство. Потому что если это правда – а по моему опыту выходит, что так и есть, – то он предполагает нечто очень странное: что дела, которые мы пытаемся планировать, почему-то активно сопротивляются любым попыткам подчинить их нашим планам. Получается, что все наши старания быть хорошими планировщиками не просто проваливаются, но еще и вредят. Кажется, что сопротивляется сама реальность, как будто злой демон хочет напомнить нам, что он здесь главный, как бы мы ни умасливали его, встраивая в наш график дополнительное время.

Честно говоря, меня это, наверное, беспокоит даже больше, чем многих других, потому что я вырос в семье, можно сказать, помешанной на планировании. Мы из тех людей, которые любят как следует ко всему подготовиться, заглянуть как можно дальше в будущее; мы начинаем нервничать, когда вынуждены согласовывать свои действия с людьми, предпочитающими решать проблемы по мере их поступления. Если мы с женой получаем письмо от родителей с вопросом о наших планах на Рождество только в конце июня, можно считать, что нам повезло. И еще в детстве мне внушили, что человек, который покупает билеты или заказывает номер в отеле меньше чем за четыре месяца до предполагаемой даты вылета или заселения, относится к своей жизни почти с преступной халатностью. Во время семейного отпуска нам были гарантированы три часа ожидания в аэропорту или час на вокзале, потому что мы выезжали из дома слишком рано. («Папа предлагает приехать в аэропорт за 14 часов до вылета»{78} – таков заголовок одной из статей в газете The Onion, как будто вдохновленный моим детством.) Все это раздражало меня тогда и раздражает до сих пор – так, как могут раздражать черты, которые человек слишком ясно видит и в себе самом.