Четыре тысячи, восемь сотен

– Мне не нужно блокировать доки. Я могу просто перекрыть все шлюзы. – Анна чувствовала, как в ее шее пульсирует кровь. Она грозила захлопнуть дверь перед лицом людей, которые обратились к ней в поисках защиты. Нуждаясь в защите. – Если вы не сможете зайти на посадку, то что, по-вашему, случится, когда мимо пролетит Сцилла?

– Вы просто бросите нас на произвол судьбы? Позволите им убить восемьсот человек?

– А вы позволите им убить четыре тысячи?

– Вы не знаете, блефуют ли они на этот счет, – ответил Бертон.

– А вы не знаете, что они откажутся от осмотра корабля, – возразила Анна. Никто не обязан был погибать. Все, что требовалось – это организовать мирную встречу.

– Мы идем на посадку, – заявил Бертон. – То, что вы сделаете со шлюзами, останется на вашей совести.

Оверлей закрылся. Анна почувствовала, будто осела от удара. Она не могла принимать такие решения – но кому еще их перепоручить? Это была ее и только ее работа.

Она закрыла глаза. Тот факт, что из-за Оливье ей казалось, будто она знает этих людей, лишь усугублял положение. Разве могла она стоять в стороне и просто смотреть, как вестианцы раздавят Камиллу этими булыжниками? А войти с ними в сговор и не пустить Гюстава на Цереру, продержав его взаперти, пока Сцилла не разнесет Аркас на куски?

Числа не оставляли повода для сомнений. Если только Виейра не лгал. Но ведь и угроза Аркасу могла оказаться надуманной. При прочих равных она была обязана встать на защиту транзитчиков. Если только Виейра не собирался сжульничать, оставив данные о разворотах блоков при себе. Но с какой стати ему это делать? Зачем Весте без особой нужды настраивать против себя все обитаемые миры?

Но разве тот же самый страх ответных санкций не должен был в любом случае помешать им устроить массовую казнь транзитчиков – даже если бы Аркасу было предоставлено убежище? Их слова просто обязаны быть блефом.

Но она это не знала. Не могла знать.

– Вызови Аркас, – сказала она своему помощнику. – До запланированной стыковки оставалось меньше девяноста минут.

Бертон появился перед ней с непроницаемым выражением лица.

– Мы можем подсунуть им фальшивку? – спросила она. – Выставить все так, будто вам отказали в стыковке – а на самом деле вывести всех в скафандрах? Аркас выйдет на временную орбиту, Сцилла пролетит мимо и… сделает то, что собиралась…, но на борту уже никого не останется. Мы тайно проведем вас внутрь и спрячем до тех пор, пока не сможем гарантировать безопасность транзитчиков.

Бертон замешкался. Анна попыталась расшифровать выражение его лица. Похоже, он не нашел ничего оскорбительного ни в самом плане, ни в рисках, с которыми была сопряжена эвакуация, но все же посчитал нужным взвесить за и против.

– Хорошо, – ответил он. – Нам это по силам.

Анна велела своему помощнику передать Сцилле, что Аркас не будет совершать стыковку, а затем приказала ему скоординировать процедуру эвакуации с навигатором парома.

Покидать Аркас, пока он не вышел на орбиту вокруг Цереры и не заглушил двигатели, было нельзя, но люди, по крайней мере, могли облачиться в скафандры и быть наготове, а их газоструйные рули – запрограммированы на доставку своих владельцев к шлюзам. Для этого пассажирам не потребуется никаких специальных умений или опыта, при условии, что Бертон и его экипаж удержат их от паники и не дадут наделать глупостей. Потребуется какое-то время, чтобы провести восемьсот человек через десять подходящих шлюзов – но здесь требовалось лишь терпение. В скафандрах они могли продержаться на поверхности Цереры в сто раз дольше, чем требовалось.

Анна пристально разглядывала изображенные перед ней проекции – аккуратную вереницу восьмисот тонких, как волосок, траекторий, отделившихся от круговой орбиты Аркаса, как нити паутины. Она чуть не сдала этих людей вестианцам. Теперь ее обязанностью было встретиться с ними лицом к лицу, поприветствовать их на входе в порт, как бы сильно ее ни донимали кричащие в голове вопли стыда и смущения.

Она медленно двигалась по коридорам; спешить, а значит, и скользить по воздуху, было ни к чему. Она подумала о той радости, которую увидит на лице Оливье при мысли о встрече с Гюставом. Хлоя винила Анну в том, что она ищет себе новую семью, но разве это было так уж плохо? Она была не в состоянии понять, через что прошел Оливье, но зато могла встать рядом с ним, порадовавшись, что ни ему, ни его товарищам не грозила опасность, и что со временем к нему вернется даже Камилла. Она бы никогда не разлюбила Сашу, но…

– Эвакуация началась, – сообщил ее помощник. Анна задержалась в коридоре, изучив оверлей, который транслировался портовым радаром. Реальность оправдывала прогноз, разворачивая перед ней точно такую же элегантную паутину.

– Входящий звонок со Сциллы.

Анна удивилась; она не рассчитывала услышать ответ прежде, чем Аркас разлетится на миллион осколков.

Я отвечу, – сказала она.

Перед ней появился Виейра. Анна не могла прочесть выражение на его лице, но оно явно не сияло триумфом победителя.

– Стало быть, вы сделали свой выбор, – сказал он. – Прием.