Четыре ветра

Но эта стопка листовок на столе. К ним почти никто не прикасался. Люди брали кофе и сэндвичи, однако слова их не интересовали. Особенно слова борьбы. На листке со списком желающих вступить в Союз рабочих значилось лишь одно имя – Лореда Мартинелли.

– А как вы с Джеком познакомились? – спросила Лореда, глядя на него.

– Встретилась много лет назад в Клубе Джона Рида. Мы были оба молодыми и слишком много о себе воображали. – Наталья затоптала окурок модной туфлей. – Он первым увлекся правами сельскохозяйственных рабочих и несколько лет назад убедил нас бороться с депортацией мексиканцев. Отвратительные были времена, но… – Наталья пожала плечами, – но люди пугаются, когда теряют работу, и обычно винят приезжих. Первый шаг – назвать их преступниками. Все остальное просто. Ну ты и сама знаешь. – Она глянула на Лореду.

– Да.

– Несколько лет назад мексиканцы организовали профсоюз и потребовали повышения оплаты труда. К сожалению, без насилия не обошлось. Погибли люди. Джек год просидел в тюрьме Сан-Квентин. Вышел он еще более решительным.

О тюрьме Лореда как-то не подумала.

– А почему требовать повышения оплаты труда – это незаконно?

Наталья зажгла очередную сигарету.

– Формально это законно. Но Америка – капиталистическая страна, и всем здесь заправляют толстосумы. После кампании против иммигрантов, когда всех нелегалов депортировали в Мексику, у сельхозпроизводителей могли бы возникнуть реальные проблемы, а тут…

– Мы начали приезжать.

Наталья кивнула.

– Они разослали листовки по всей Америке, приглашая рабочих. И людей приехало много, даже слишком. Теперь на каждое рабочее место десять желающих. Нам сложно уговорить ваших организоваться. Они…

– Независимые.

– Я хотела сказать «упрямые».

– Возможно. Ведь многие из нас фермеры, и иногда приходится упрямиться, чтобы выжить.

– А ты упрямая?

– Да, – медленно проговорила Лореда. – Думаю, да. Но главное, я очень злая.

Элсу разбудил солнечный свет, лившийся в окна, ей сразу вспомнился любимый дом, Тополиное. Позже она напишет об этом в своем дневнике – о наивной радости видеть солнце через прозрачное стекло, золотое, чистое, как взгляд Бога, о том, как солнечный свет наполняет душу надеждой.

Это лучше, чем писать о новой, ужасающей правде: денег у них больше нет.

Вещи, палатка, печка, еда. Ничего этого тоже больше нет.

И все же кто-то оставил на комоде светло-голубое платье и красный свитер. Надо радоваться малому.

Она медленно – после вчерашнего ныло все тело – надела новую одежду и грязные ботинки и пошла в соседнюю комнату к детям. На стук в дверь никто не ответил, и она спустилась в холл.

Улицу перед отелем огородили. Шатры Красного Креста, и Армии спасения, и местной пресвитерианской церкви. Энт и Лореда разносили подносы с едой.

Элса ощутила гордость за своих детей: помогают другим, хотя сами лишились всего. После всех страданий, невзгод, потерь, разочарований – вот они, улыбаются и раздают еду. Помогают людям. Значит, у будущего есть надежда.

Джек стоял около одного из шатров и беседовал с женщиной в берете. Элса направилась к ним.

Он улыбнулся:

– Кофе?

– С удовольствием.

Они вошли в шатер, Джек подвинул ей стул. Взгляд Элсы упал на стопку листовок на столе. Вступайте в профсоюзы! Коммунизм – это новый американизм! Некоторые листовки на испанском. Подписной лист приглашал вступать в Союз рабочих. Записался только один человек – Лореда Мартинелли.

– Предлагаете немного радикальной идеологии вместе с кофе? – спросила Элса и скомкала листок. – Моя дочь не будет в такое вступать.

Он сел рядом с ней, придвинулся ближе.

– Лореда ходит за мной, как охотничья собака, учуявшая дичь.

– Ей тринадцать, – сказала Элса, глядя на людей, собравшихся на улице. – Ей даже разговаривать с вами не стоит, не то что вступать в Коммунистическую партию. Кроме того, фермерам не нужны профсоюзы.

– Грустный комментарий к нашему времени. Мы, в конце концов, в Америке.

– Это не та Америка, которую я знаю. – Элса повернулась к нему: – Почему коммунизм?

– Почему нет? Я и сам работал на полях. Я знаю, какая у мигрантов тяжелая жизнь. Крупные землевладельцы помогли Рузвельту избраться. Он им обязан. Никогда не задумывались, почему он поддерживает почти всех рабочих, но только не занятых в сельском хозяйстве? Я хочу исправить ситуацию. – Он внимательно смотрел на нее. – Похоже, вы немало пережили. Может, объясните мне, почему большинство людей, приезжающих в штат, не хотят вступать в профсоюзы?

– Мы гордые. Мы верим в упорный труд и равные возможности. Но не в принцип «один за всех и все за одного».

– А вы не думаете, что принцип «все за одного» мог бы вам помочь?

– Я думаю, то, чего вы хотите, доведет вас до беды.

Элса допила кофе и протянула ему пустую чашку. Он взял чашку, и она заметила у него на запястье дешевые часы, которые неправильно показывали время. Это ее удивило. Никогда раньше она не встречала мужчин, которым плевать было на время.

– Я благодарна вам за помощь, Джек. Искренне. Вы первыми приехали нам помочь, но…

– Но что?