Четыре Воина

Поздней ночью, стараясь двигаться по длинным темным коридорам, как можно тише, к дверям Молельного зала подошли трое «заговорщиков». Распахнув дверь, Наставник решительно прошел к Главной Святыне – огромному, высеченному из серо-зеленого камня рогу, символизирующему явление Четырех Великих Воинов на земли Димериуса. По преданию, Воины возвещали о своем прибытии звуками Священного Рога.

Неро неспешно подошел к массивному постаменту, на котором находился рог.

– Вот же здоровенная каменюка! – глядя на прекрасное изваяние, даже с некоторым уважением сказал бывший воин. – Простите, Ваше Святейшество, у вас, наверное так не положено говорить…

Наставник махнул рукой, давая понять, что это вообще ерунда. Лицо его выражало скорбь и переживаемую им боль. Непочтительность по отношению к Святыне со стороны бывшего вояки в сейчас меньше всего волновала Наставника. Рядом с ним стоял Клей. Лицо юноши было печальным и напряженным. В глазах застыли слезы.

– Я должен сделать это сам… – с трудом проталкивая, как будто застревающие в горле слова, произнес Настоятель. Неро, изобразил излюбленный жест плечами и протянул Настоятелю тяжелый молот, который он нес.

Старик прошептал слова молитвы и размахнулся. Клей зажмурился. Послышался грохот и от каменного изваяния отлетело несколько кусков. Дрожащими руками Настоятель сделал новый замах, но сильная рука воина перехватила рукоять молота.

– Дальше я, Ваше Святейшество. Вы выполнили долг… – сказал вояка.

Плечи Наставника поникли и он отступил назад.

– Так нужно… – шептал он глядя как сокрушительные удары, наносимые могучей рукой, разносят Святыню на куски.

Ларец находился в самой нижней части рога, примыкавшей к постаменту. Наставник извлек его из обломков камня. Клей, всхлипнув, дотронулся до гладкой металлической поверхности. Наставник снял тонкую металлическую пластинку – внутри ларца был камень.

Неро, не без любопытства, взглянул на находку.

– Да, дела, – почесав затылок, протянул он.

Окинув взглядом масштабы устроенного ими разрушения, воин вздохнул и принялся сгребать обломки камня в одну кучу.

– Эй, парень, давай тащи какой-нибудь ящик, да покрепче, Нужно все тут прибрать… – скомандовал он к Клею.

Вздрогнув, словно очнувшись, молодой монах быстро отправился на поиски.

Глава 6

Над краем пустыни только-только начала угадываться заря, когда путники покинули стены монастыря. Воздух был относительно прохладен и свеж.

Клей привычно шагал по сыпучей песчаной поверхности даже не замечая неудобства от того, что ноги вязнут в песке. Он был задумчивый и молчаливый, все еще тяжело переживая в душе события минувшей ночи. Неро, будучи намного тяжелее монаха, и от того увязая в песке значительно глубже, с каждым шагом все сильнее мысленно проклинал и пустыню, в которой много веков назад монахам пришло в голову построить свой монастырь, и невыносимую жару, и то что он сам, по доброй воле, ввязался во все это странное приключение. Неро двигался вперед тяжело отдуваясь, обливаясь потом, с ужасом думая, что будет, когда после восхода Алмааза начнется настоящее пекло.

Идти предстояло несколько часов, так как ближайшее поселение куда направлялись Клей и его новый товарищ, располагалось в двух десятках миль от монастыря. Никакого собственного транспорта обитатели Имиритинского монастыря не имели. Один раз в четверть периода кто-то из местных доставлял необходимые продукты и когда было нужно какие-то вещи. Сами же монахи редко покидали монастырские стены, лишь в случае крайней необходимости, и тогда отправлялись в путь либо с теми, кто доставлял продукты, либо, как и сейчас, пешком.

Неро тоже прибыл в монастырь вместе с погонщиком доставившим очередную партию еды. И тогда ему и в голову не пришло, что обратно придется тащиться пешком. Даже сидя на спине неспешно шагавшего по пескам ниурна, бывший воин чувствовал себя сварившимся заживо и едва не умер от проклятой жары. Произнеся мысленно очередное пожелание провалиться и пустыне и монахам, живущим в ней, Неро крепко стиснул зубы и продолжил двигаться вперед.

Некоторое время спустя, когда фиолетовые и голубые предрассветные тона сменились на розовые, а затем остался лишь ослепляющий глаза белый свет, стремящийся убить своим жаром все живое, Клею надоело пребывать в задумчивости и молчать. Он был молод и слишком любил жизнь, чтобы долго пребывать в меланхолии. Он начал рассказывать о жизни в монастыре и о том как прекрасно служение Всесоздателю. Затем начал просвещать спутника в отношении всевозможных наук, а также задавать вопросы относившиеся к жизни его нового товарища и к тому, что касалось жизни внешнего, неведомого доныне Клею мира. К этому времени Неро при каждом вдохе издавал звуки близкие к предсмертному хрипению. Глаза налились кровью, одежда полностью пропиталась потом, и перед глазами плыли белые круги. Услышав, как сквозь туман очередной, заданный бодрым, жизнерадостным голосом, вопрос обращенный к нему, он неприязненно покосился на юного спутника.