Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

Она слишком хорошо помнила, как люди поступили с ней. Как много, много раз поступали с ней. И ладно бы с ней одной; и даже ненависть людей к Туманному Флоту можно понять. Но люди друг с другом поступали так же глупо, жестко и бессмысленно, убивая напропалую того, кто уже завтра мог быть использован с великой выгодой. У нее в океане разумных — капля в море. А люди свой ценнейший ресурс, важнейшее преимущество — разум! — сперва уничтожают единым для всех обучением. И ладно бы думать учили — так нет, просто дрессируют. А кто высунется, того сразу в голову, чтобы не торчал… Но и после обучения люди по малейшим поводам — иногда и вовсе без — уничтожают, уничтожают и уничтожают, закрывая себе же двери в будущее. Отсекая возможности, для воплощения которых могли бы пригодиться эти самые разумные существа. Ну ограничьте вы рождаемость, раз не знаете, куда себя девать! А то сперва восемнадцать лет кормят-воспитывают-дрессируют, а потом чпок — и закапывают. Обалдеть, как рационально!

Ну, и зачем такое на лице Земли? С «собачек» и с Младших спрос как с косаток; а Старших Ото-химе держит в стальной узде… По крайней мере, своих Старших. Вот со Взятыми несколько сложнее — но надо же кого-то ставить вместо химе на покоренные стаи, не вырезать же их в самом деле подчистую! У нее вот Хранительница и каждый двадцатый гвардеец — Взятые. И потому ее личная стая все время растет в числе…

Кстати — Хранительница чего-то ждет, не удаляется. Ото-химе осведомилась: чего же? И услышала вопрос: не стоит ли обрушить удар северного войска — особенно с новосозданным сородичем — на Панамский перешеек? То есть, на Барьер, как он зовется нынче. Люди там укрепились, это верно. Но зато и выиграть можно прямой проход в Атлантику. Свойства нового сородича проявляются лишь по возрастании его до нужной массы — следовательно, пропитать столь требовательное оружие проще в Поясе Течений, чем на сравнительно бедном севере. Да и что выиграет Ото-химе от взятия Трезубца? Ведь конвои к нему тогда ходить перестанут, и выцарапывать вкусных людишек и драгоценные чистые металлы придется с Филиппинского маршрута… Ну, с Бурных Склонов, да простит оговорку повелительница моря…

Повелительница моря посмотрела вверх, на мягко-жемчужно светящийся купол, оконтуренный витым золотом световодов. Ответила:

— Трезубец — сердце союза людей и Туманного Флота. Тело без сердца долго не протянет. Поражение покажет всему миру, что Туман утерял силу. И что подобрали ее именно мы — не кто иной! У людей и Тумана общего дела больше не будет. А тогда и Барьер, и Бурные Склоны, и Рваный Шельф — все это покорно падет нам в руки. Пусть людишки строят свои стены, пусть обманывают себя иллюзиями «Тихоокеанского рубежа»… Новый сородич огромен, и потому способен сохранять жар в теле даже среди льдов. Исландский рубеж тоже падет, когда мы пожелаем.

Ото-химе перевела взгляд на Хранительницу — единственную четко проявленную вещь здесь, на глубине два километра. Подсвеченную безнадежно растворяющимися в глубине пальцами Солнца; оттеняемую хороводом гвардейцев поодаль, на границе различимости — единственную материальную сущность среди теней, тяжести, тишины.

— Ты выберешь в гвардии более всех рвущуюся тебя подсидеть. Ты дашь ей сопровождение и пошлешь на север. Если она преуспеет, получит какую-нибудь из покоренных стай. Если нет — получит перерождение. Твоя посланница обеспечит покой за спинами северного штурмового войска. Потому, что я так хочу. Моя власть — моя ненависть. Выполняй!

Хранительница почтительно изогнулась, подставив шею в жесте полного подчинения. И затем быстро двинулась к пределу видимости, за которым темный покой глубины не разрушал бело-лиловый свет. К пределу, за которым ничто уже не напоминало о существовании солнца.

Ото-химе некоторое время безмолвно и бездумно кружила среди светящихся колонн — и тут вспомнила, что кроме идиотской ссоры Смертей с Иглами, на узле связи было и еще одно сообщение. Какая-то северная стая ухитрилась полностью уничтожить конвой, шедший на тот самый Трезубец. Все вещества — и металлы, и органику — стая, разумеется, оприходовала без посторонней помощи. После того, как биоценоз океана сменился полностью и жрать в нем сделалось особо нечего, вырвать кусок из чьей-либо пасти не смогла бы и Ото-химе. А вот ядра кораблей Тумана! Больше десятка! Химе той северной стаи верно понимала соотношение сил. Она поспешила поклониться добычей — ядра все равно невозможно съесть — но за них можно получить поддержку могущественной южной соседки.

Крейсер Тумана «Пенсакола» знала по себе, что разумные существа могут испытывать удовольствие от самого процесса ломки чужой воли. Ее саму ломали так часто и много, что все другие виды отношений на этом фоне терялись; неудивительно, что в насилии она разбиралась.