Четыре Жрицы (СИ)

— Эта змея, как верили Амани, является воплощением Ула-Тек. Мне хватило бы пары заклинаний, чтобы её убить, но кощунственно убивать священное животное в сердце храма, в котором я впервые за долгое время почувствовала себя… спокойно. Держи её, а я усмирю её на некоторое время. После нескольких секунд заклинания, кобра обмякла в руках вождя, и он положил её на землю.

— Я удивлён, что ты знаешь и уважаешь лоа.

— Меня направили служить на приграничный с землями Амани пост, и эльфийские следопыты хорошо ведали и использовали в своих целях всё, что удавалось узнать о верованиях врага. Например, они оскверняли алтари, рушили их идолы, желая сломить боевой дух троллей. Я эти знания так же собирала, но только для себя, я не желаю когда-либо действовать так подло.

— Достойное решение. Тебе, наверное, уже стоит идти ко своим, иначе твою пропажу воспримут как бегство.

— Я не пойду. Я слишком хорошо наслышана о судьбе Атал’амани, или, как её звали у эльфов, Джустин. Слышал о такой?

Вол’джин отрицательно помотал головой.

— Она — эльфийка из отряда Верисы, которая, можно сказать, перешла на сторону Амани. Это интересная история, но сейчас не о ней. Она помогала Амани и устраивала диверсии против син’дорай. В один момент Верисе это надоело, и она приказала подруге Джустин найти и выманить её из лагеря вождя. Та отказалась, то ли совесть не позволила, то ли боялась мести Амани, и отказ этот, вроде как, был принят. Когда же Джустин убили, её тело принесли в наше поселение, и ту подругу, которую на всякий случай оставляли в живых до последнего, убили в этот же миг как предательницу. А младшую сестру пригласили в дом, чтобы она воочию увидела, что может ждать её в случае измены. Даже если учесть, что племя, которое я защищала, пало - мне этого не простят, да и я сама не горю желанием служить среди них. Скажи мне, Малакрасс тоже убит?

— Мы убили его вместе с его эльфийской спутницей, но, когда шли обратно, они оба непонятно как и куда исчезли. Касаемо Верисы – я поговорю с ней и тебя не тронут, даю слово. А пока, если тебе по душе наш быт, можешь отправиться вместе с нами на Острова Эха. Хоть увидишь, что такое тролльская жизнь.

— Спасибо, я с удовольствием пойду с вами, — эльфийка немного воспрянула духом.

— Посмотрим, насколько тебя хватит и не испугаешься ли ты, — с ухмылкой отметил Вол’джин.

— Не дождётесь, — Баталия ответила такой же коварной усмешкой.

Путь всем гостям Восточных королевств в Калимдора предстоял неблизкий. Тролли Чёрного Копья сделали его ещё длиннее, останавливаясь возле поселений других тролльских племён или на руинах построек их предков. Они шествовали верхом на величественных ящерах, украшенных с головы до лап. Вол’джин объяснил, что каждое из украшений либо является талисманом, либо говорит о какой-то победе его хозяина. Любоваться разноцветными рептилиями, увешанными черепами, клыками убитых зверей, золотом и драгоценными камнями Баталии было тоскливо, пока она ехала на своём некогда белоснежном, а нынче грязном от длительного пути Крылобеге, который, к тому же, постоянно спотыкался и замедлялся от усталости.

— Вот бы и мне такого ящера, как у вас, — она обратилась к ехавшему рядом с ней Зьольниру. — А своего дохлого петуха отправлю на свободу, пока дух не испустил.

— Не вопрос, это же Нагорье Арати, тут их полно. Чуваки! — закричал он, привлекая внимание всего отряда. — Давайте нашей эльфиечке розовую ящерицу поймаем? А эта птичка повезёт её сумочку!

Раздался хохот, а сама Баталия нахмурилась: она всё же воевала с ними плечом к плечу и отважилась на такое безумное как для её первого раза путешествие до Островов Эха, чтобы над ней потешались как над стереотипной син’дорайкой? «Ну уж нет, — мысленно решила она, а сама никак не отреагировала на эту колкость, — я-то знаю, чем вас покорю. Чтобы вы вообще забыли моё происхождение».

Раздался ответ шедшего где-то в первых рядах Вол’джина:

— Если хочет, то пусть выберет себе ящера и поймает сама. Таковы наши традиции — должна самостоятельно его оседлать и привести к нам. А мы подождём, понаблюдаем.

Больше уже никто не хихикал. Многие, видя хрупкое телосложение девушки, считали, что в ней не хватит ни силы, ни отваги чтобы это сделать.

Тролль, который поймал своего ящера здесь же, в Нагорье Арати, привёл других к тому самому месту. Среди бывших там ящеров больше всего выделялся самец, превосходивший всех других в размерах. Он терзал свою жертву мелкими, но, судя по тому, во что превратилась его добыча, острыми зубами, помогая себе такими же, подобными бритве, когтями. Весь он был в крови, а глаза безумно блестели. Присмотревшись, Баталия увидела, что в зубах у ящера был дворф, его кольчуга задорно звенела в такт хаотичных движений зверя. Баталия пристально смотрела на это и размышляла, а после, поставив руки на пояс, развернулась ко всем и воскликнула:

— Вы не будете комплексовать, если мой ящер будет крупнее ваших? — она ухмылялась, предвкушая победу.