Четыре Жрицы (СИ)

— Если бы кто-то в моих прежних краях узнал бы, что я всегда ношу в левой руке, то я бы сейчас здесь не сидела. Но я спокойно прошла с этим манускриптом всю жизнь, не боясь посторонних глаз. Тот, кто оставил его, доверил содержимое мне, и тогда, чтобы прочесть, мне тоже пришлось…показать книгу тому, кому я могла доверять. Теперь такая задача предстоит тебе.

— Я доверяю каждому в своём племени, я могу показать им? — Вол’джин был в смятении и его любопытство стало больше, чем горделивая амбиция найти разгадку самостоятельно.

— Ты можешь показать даже мне, — улыбнулась эльфийка.

И вдруг тролль всё понял: прочитать можно лишь глазами другого. Жрецам это действительно под силу, и Вол’джин применил к Баталии Внутреннее зрение. Он начал листать книгу, пока в середине не нашёл первые слова, написанные по-особому — хаотично, словно второпях.

«Баталия, моя дорогая сестра! Я была рада видеть тебя целой и невредимой! Уверена, тебе интересно, что со мной случилось. Если ты это видишь, значит, я не ошиблась — ты действительно очень умна и талантлива. Тебе надо сберечь себя, потому уничтожь эту книгу, когда дочитаешь…»

— Автор просит тебя уничтожить книгу, а она оказалась аж в моих руках, как так? Ты же говоришь, что её содержимое было для тебя смертельно опасным, но кому ты тогда могла доверить такие сокровенные тайны?

— Возле моего дома приблудился кот, я его досыта накормила и взяла на руки. Он смиренно просидел на моих коленях, пока я читала, и ни одной живой душе даже в голову не пришло, что содержится внутри. Меня проверяли множество раз, и «просили» посмотреть книгу — но каждый раз мимо.

— Умно, но как ты поняла, что ты сможешь прочитать её при помощи Внутреннего зрения?

— Именно сестра научила меня ему. К тому же, я иногда ощущала, как она смотрит на земли эльфов моими глазами. Я в такие моменты всегда оставляла свои дела и… отправлялась на прогулку.

Хоть Вол’джин и слушал о том, как Баталия помогала их общим с син’дорай врагам, эти рассказы его очень увлекали. Он продолжил читать.

«Саранатель и Кипранир разбудили меня среди ночи и сказали следовать за ними. После того, что произошло, я никому из отряда не доверяла, но мне ничего не оставалось, кроме как пойти. Они сказали, что ранен один из следопытов. Подгадали, ублюдки, такую ночь, что в небе ни звёзд, ни луны. Я попыталась применить заклинание, чтобы подсветить путь, но мне запретили. Мы долго шли, к самой границе с троллями, пока в один момент мою ногу не пронзила боль. Эти двое рассмеялись и сказали, как сейчас помню: «Когда дикари будут разделывать твою тушу, вспомни, как пошла против нас ради них». Меня охватила такая ярость, что я попыталась встать на ноги, но зубцы гигантского капкана мне этого не позволили. Я рухнула на землю и просто смотрела им вслед. Меня начал охватывать озноб, рана ужасно болела, залечивать её было бесполезно, бороться с ловушкой — тоже. Они хотели, чтобы со мной расправились тролли из Амани. Я приняла это как один из самых вероятных сценариев и просто расслабилась. Если они меня убьют, то эта смерть будет для меня более чем достойная.

Уснуть так и не удалось. На рассвете они действительно меня нашли. Сначала меня увидел один из них, а потом вокруг меня их было столько, что за их плечами ничего не было видно. Тролли радовались, думая, что это очередной следопыт, попавшийся в их путы. Меня поволокли за руки, не снимая капкана. Если к той боли я могла привыкнуть, то ощущения, когда капкан бился об камни, были совсем новыми и невыносимыми.

«Снимите капкан» — я попросила на их языке. Мне повезло, что они не согласились.

Зул’джину успели доложить о том, что меня нашли. Меня бросили к его ногам, и тот рассмотрел, что на моей ноге была не их, а эльфийская ловушка. Вождь сообщил об этом. Я помню, как они все расхохотались, решив, что я попала в неё по неосторожности. Все кроме него. Он понял, но ещё долго не мог поверить в то, почему со мной так поступили. Моё спокойствие и умиротворение в тот момент, когда Амани обнаружили меня, видимо, заставило их думать, что я сама — ловушка эльфов. Но ты и сама понимаешь, что нет такого эльфа, кто был бы так же глуп, как и дерзок, чтобы задумать подобный обман.

Первая ночь в плену была тяжёлой. Меня посадили в клетку и связали руки за спиной. Сама клетка была на улице и всю ночь я не могла сомкнуть глаз: на запах крови слетались насекомые, а я ничего не могла с этим поделать.

К полудню я поняла, для чего мне создали такие условия: Зул’джин пришёл побеседовать со мной, а мой разум был ужасно помутнён от двух бессонных ночей. Лгать в таком состоянии было бы почти невозможно, но мне это и не было нужно — за мной была правда. Я знала, что он мне не поверит, и была готова к любому его решению. Вождь дал мне воды, но с такой брезгливой осторожностью и презрением, с которым мы с тобой смотрели бы на каких-нибудь насекомых. Я его прекрасно понимаю в тот момент: в моих венах кровь тех, кто убивал его предков и соратников.