Четырнадцатый апостол

«Я не люблю Париж!» – упрямо твержу сам себе,
Шатаясь улочками узкими, подмигивая голытьбе,
Которым и два евро – уже повод присесть в бистро,
Где ароматы вин – кисло, а запах эскарго – остро,
Где улыбаются каждому, кто хоть чуть-чуть не пьян,
Где живёт Азнавуром старенький эмигрантский баян,
Называют пуделя в шутку Ришар, а бульдога – Габен,
И клошары вдоль Сены всё так же живут в обмен
Меди на кофе, столь чёрного, что впору им рисовать,
Чёрный мост, чёрный сон, почерневшую Божью Мать,
Но к фонарному столбику лепится лучшая из наяд Дега,
По-балетному в небо ночное взлетает птицей её нога,
И целуются девушки две за румяным фужером в кафе,
И я снова рифмую неправильно длинную строку
к строфе,
У которой начало вроде бы есть, но и сам я не вижу конца,
Так Париж заключает сердца и поэзию в круг кольца,
Без которого я, увы, живу на земле уже столько лет и зим,
Без которого мир мой истоптан, замусорен и невообразим,
Но, когда в моих венах гуляет хмельное вино Luberon,
Когда сердце падает в ноги, словно просится на поклон,
Этот город, где всякая боль улыбается, вечное c’est la vie.
Я сдаюсь,
        я верую,
                и я преклоняюсь
                        Любви…

«Юность вольную кляня…»

Юность вольную кляня,
В ночь, сбежавшую от быта…
Дай мне боже след коня
С неподкованным копытом!
След, наполненный водой
Слёз моей заблудшей Музы.
Кривокрылый козодой
Перевьёт узлы на узы…
Вечный след, в котором век
Невесом, как купол в храме.
Где я кисточкой для век
Подведу ресницы драме,
Следу прошлого тепла,
Привкусу гортанной боли…
Пусть грехов моих зола
Служит пищей травам в поле.
Раз уж выбирать погост,
То как в рифмах к новым Эддам –
В Млечном луге, став меж звёзд
Одиноким конским следом!

«Я смешон, любимая?..»

Я смешон, любимая?
Так смешон…
Словно горб, откинутый
Капюшон.
Разбросаю числа
Вкруг стола
И помчится выстрел
Вдоль ствола.
Вырвется сиреневый
Боль-огонь,
Обожжёт безвременно
Мне ладонь.
И в глазах раскаянья
Больше нет.
Но уже не ранит, а
Стынет свет.
И слеза скользящая
Мчит, кружа,
Как в лицо летящая
Тень ножа…

«Говорят, не было ни Монтекки, ни Капулетти…»