Четырнадцатый апостол

Я хочу в этот город.
Я прожил здесь тысячу лет и хотел бы ещё.
Но я вряд ли молод,
На погоду ноет колено и сильно болит плечо.
Я не верую в сны.
Это рваные плёнки фантазий и окриков свыше.
От весны до весны
Мои лошади с крыльями бродят по крышам.
Лад убитых стихов
На гитарный, увы, не похож ни на йоту.
Нормативно-легко
Петь, как все, и совсем не работать в субботу.
Я не помню себя.
Это значит, что сам я себе не настолько и нужен.
Но любить, не любя,
Лучше выспренной грусти на завтрак и ужин.
Море – это слеза.
Но, в отличие от моих слёз, в нём ни капли фальши.
Посмотри мне в глаза,
Ты тоже не хочешь, чтобы стихи писались и дальше.
Я выступил к башне.
Не затем, чтобы вниз, высокомерной рожей…
Разбившись однажды,
Я самый нелепый раб твоей рифмованной пашни.
Смогу ли поверить в тебя и снова взлететь, Боже?
Не важно…

«Дождь, заливающий старый Котор…»

Дождь, заливающий старый Котор
Так, точно кровь вымывает из жил.
И я, словно раненый черногор,
Опозоренный тем, что себя пережил
На долгих семнадцать лет или зим,
Поскольку – положено до тридцати!
А я задержался, и клоунский грим
Навеки становится клеймом моим.
До тридцати я обязан был лечь
В чёрную землю между камней.
Нарваться на пулю или на меч,
Но оборвать монотонность дней.
До тридцати – сыновей и дочь!
До тридцати – дом в горах и вино.
До тридцати – целовать ночь
С неполной луной, уйдя на дно
Бока Которской! Турецкий флот
Зубы сломает о мой хребет,
Мне, как все пишут, сегодня прёт!
И смерть поправляет на лбу берет
Чёрный, с красным и золотым.
Все наши герои уснули здесь.
Слава – пороховой дым!
Родина – совесть, судьба и честь!
В чёрных горах я найду приют.
В синее небо душа вспорхнёт.
Когда-нибудь, ясно, меня убьют,
Так будет, и чуда не произойдёт.
Но если Богу угоден каприз,
Допустим, на небе нет больше мест.
Пусть сбросит к святому Луке, вниз,
Держать на плече черногорский крест…

«Пенелопа тебя не ждёт…»

«Пенелопа тебя не ждёт…»
Не страдает, не пьёт, не пишет.
Пенелопе не нужен мёд,
Её мысли светлей и выше.
В них восходы и первый снег,
Запах роз и сонет Шекспира.
В них дыханье нездешних нег
И нездешнего мира лира.
Её так утомил прибой,
Ей так скучно смотреть на море.
Пенелопа живёт собой.
Это данность. Это не горе.
И когда ты сойдёшь в порту
На родную землю Итаки,
Постарайся забыть на борту
Свои принципы или страхи.
Эту женщину надо вновь
Завоёвывать жаром сердца.
Невозможно поймать любовь
В кошельковую сеть сестерций.
Пенелопа тебя не ждёт.
Не ищи в ней ключи от рая.
Поцелуй, как прощанья лёд.
Море, парус и Навзикая…

Пиросмани