Чикаго

— Я тоже, мистер Данана. Еще раз прошу меня извинить, — ответил Бейкер и крепко пожал Данане руку. Затем он сел, разложил перед собой бумаги и начал их изучать. Через полчаса Бейкер, почесывая лысину левой рукой, как он делал всегда только в глубокой задумчивости, вошел в кабинет к Данане и с блеском в глазах медленно произнес:

— Мои поздравления, мистер Данана! Результаты обоснованны и достоверны.

— Спасибо.

— Мне пришла в голову идея, которая будет интересна для ваших исследований. Покажите мне любой из образцов.

Данана медленно поднялся, открыл ближайший от стола шкаф и подал Бейкеру образец. Профессор осторожно взял его, надел очки и стал разглядывать через микроскоп. Вдруг он поднял голову:

— На этой пластине сто шестьдесят семь черных точек!

Данана молча покачал головой. Бейкер еще раз посмотрел в микроскоп и воскликнул в удивлении:

— Странно. Число, которое зафиксировали вы, больше…

Он с недоумением посмотрел на Данану, сам направился к шкафу, взял две другие пластины и рассмотрел их под микроскопом. Данана медленно опустил голову. Наступила мертвая тишина, настолько таинственная, что слабый шум, издаваемый холодильником лаборатории, казался голосом судьбы. Вдруг доктор Бейкер бросил пластины на пол. Они разбились вдребезги.

Такого голоса у Бейкера никто раньше не слышал. Профессор в ярости закричал:

— Какая мерзость! Ваши результаты сфальсифицированы! У вас нет ни чести, ни совести! Ваш проект будет закрыт, а вас отчислят немедленно!

21

— Доброе утро, я звоню по объявлению насчет работы…

— Вакансии уже нет, — ответили коротко и повесили трубку. Услышав длинный гудок, Кэрол почувствовала горечь. Все было по-прежнему. После того как Грэхем уходил в университет, а Марка отводили в школу, ее день начинался с того, что она делала себе большую чашку черного кофе, садилась в гостиной, раскладывала чикагские газеты с объявлениями о работе — «Трибьюн», «Сантайм», «Ридер» — и морально готовилась к тому, чтобы набрать номер.

Она собиралась с духом и старалась, чтобы ее голос звучал как у человека, который добросовестно исполняет свои обязанности. Она не хотела быть безработной черной, живущей на пособие. Она не умирает с голода, не попрошайничает и не ищет сочувствия. Она просто хочет узнать о заинтересовавшей ее вакансии. И только. Точно так же, как она спросила бы о билетах на концерт или о времени работы любимого ресторана. Если это то, чего она хочет, она будет счастлива, если нет, на этом жизнь не кончится. Так она убеждала себя, чтобы не чувствовать унижения. Каждый раз она задавала одни и те же вопросы и получала на них одинаковые ответы. К концу дня у нее накапливалась куча адресов. За несколько месяцев она побывала во всех районах Чикаго и прошла бессчетное количество собеседований. Она пыталась устроиться секретаршей, нянькой, воспитательницей или получить должность в приемной, но до сих пор не нашла никакой работы. Управляющий персоналом гостиницы «Hayat» заявил ей, смущенно улыбаясь:

— Вам повезет в другом месте. Будьте терпеливы. Сейчас высокий уровень безработицы. На одно место претендуют десятки, а иногда и сотни людей. Чудовищная конкуренция!

Два месяца назад она ходила устраиваться телефонисткой в одну компанию, занимающуюся лифтами. Она прошла первое интервью, и ей осталось только протестировать голос. Представитель компании заявил ей:

— Вы получите работу, если ваш голос будет звучать по-женски мягко и соблазнительно, но в то же время не пошло. Голос должен нести радость и говорить о вашем благополучии. Вы должны держаться так, как будто зарабатываете в десятки раз больше. Ведь вы будете представлять нашу компанию потенциальным клиентам!

Кэрол серьезно готовилась. Она много раз записывала свой голос, произнося одну и ту же фразу: «Фирма «Хендрикс» по обслуживанию лифтов. Доброе утро! Чем могу вам помочь?» Каждый раз она прослушивала запись и находила что-то не то. Слишком тихо. Голос дрожит. Запнулась. Быстрее, чем надо. Нечеткое произношение. Название компании произносится иначе.

Через несколько дней тренировки она наконец добилась, чего хотела, и пришла на экзамен. Вместе с ней пробовались пять девушек. Всех их посадили в одной комнате напротив представителя компании. Это был полный белый мужчина лет пятидесяти, совсем лысый, с большими бакенбардами, делающими его лицо неприятным. Его опухшие веки, красные глаза и мрачное настроение говорили о том, что вчера он слишком много выпил и не выспался как следует. Он просил девушек по очереди произносить заученную фразу, после чего на минуту задумывался, смотрел в потолок, как будто про себя оценивал исполнение, склонялся и что-то записывал. Результат объявили в конце дня. Работа досталась не Кэрол, но она приняла это стойко. Она уже привыкла к тому, что ее надежды рушатся, и теперь уже ничто не могло ее обидеть.