Чикаго

Больше боли ей причиняло обращение с ней некоторых белых работодателей. Ни один из них напрямую не признался, что отказ связан с цветом кожи, потому что это было незаконно. Однако лицо работодателя становилось холодным и высокомерным, а собеседование заканчивалось обещанием позвонить, которому Кэрол не верила. Эти унизительные ситуации были для нее как пощечины. Иногда по пути домой она плакала, иногда ночами не могла заснуть, представляя, как мстит расисту, как ставит его на место и говорит, что она сама не желает иметь дело с таким мерзким человеком.

Ситуация достигла пика, когда она пошла на встречу, надеясь получить работу по выгулу собак с оплатой двенадцать долларов в час. Должность, конечно, была жалкая, и Кэрол три дня заставляла себя пойти на собеседование ради денег, в которых нуждалась. Она не могла больше причинять страдания Грэхему. Ведь он терпел лишения, чтобы содержать ее и ее ребенка. Все испытания он переносил безропотно, и это было ей огорчительнее всего. Если бы он жаловался или был с ней сух, ей было бы легче. Но он, напротив, был всегда весел, нежен и даже баловал ее. Его доброту невозможно было выносить. Она пойдет на эту работу ради него. В конце концов, нет ничего плохого в том, чтобы заботиться о собаках. Она будет выполнять эту работу, пока не найдет лучшую.

Собеседование проходило в шикарном особняке на северной окраине Чикаго. Место было пафосное и роскошное, похожее на декорации к фильму. Ее встретил почтенного вида слуга в черной ливрее и проводил в огромный зал. Опустившись в мягкое кресло эпохи Людовика XVI, она стала рассматривать на стенах картины, написанные маслом. Через некоторое время вошла пожилая дама и, холодно поздоровавшись, села напротив. Начался пространный разговор о погоде и общественном транспорте. Наконец Кэрол прервала его, заставив себя улыбнуться:

— А где собачка, с которой я буду гулять? Как ее зовут? Где же она? Я обожаю собак!

Старуха удивленно замолчала, а потом произнесла, избегая смотреть Кэрол в лицо:

— Хорошо. Буду с вами откровенна. Мне кажется, что это работа не для вас. Оставьте мне номер вашего телефона. Я подыщу работу, которая вам подойдет, и в ближайшее время свяжусь с вами.

Тяжелые дни для Кэрол не кончались. Она совсем потеряла надежду и перестала листать газеты в поисках работы. Утро она проводила в постели, выпивая несколько чашек кофе и глядя в потолок. Она думала о своей жизни. Ей было тридцать шесть, а она еще и не начинала жить, как хотела. К ней и относились несправедливо и пренебрегали. Она вспоминала лица тех, от кого зависела ее судьба. Слабохарактерная мать, избегающая конфликтов, и жестоко избивающий ее муж-пьяница, который, когда выросла Кэрол, стал приставать к ней. Она столько раз просила защиты у матери, но та никак не реагировала, потому что подчинялась мужу до самоунижения. Ее любимый Томас, с которым она прожила десять лет, которому родила Марка, и который сбежал, взвалив ответственность на ее плечи. Добрый старина Грэхем, которого она любила и чью жизнь она превратила в кошмар вместо того чтобы сделать счастливой.

Кэрол была обижена судьбой. Это так. Всю жизнь она была старательна, усердна, целеустремленна. И что же в результате? Сплошной провал. Из-за цвета кожи она потеряла работу в торговом центре и не смогла найти другую. Старуха ее не взяла даже смотреть за собаками. Возможно, не хотела, чтобы ее любимая собачка смотрела на негров.

Однажды утром, когда Кэрол печальная валялась в постели, раздался звонок. Ее удивило, что кто-то мог звонить в это время. Она повернулась на другой бок и решила не отвечать. Однако звонить продолжали, настойчиво, раз за разом, пока Кэрол не поднялась и не сняла трубку. Это была ее школьная подруга Эмили, тоже чернокожая, которая окончила университет, поскольку отец-адвокат смог оплатить обучение. Кэрол не видела ее несколько месяцев и была очень рада приглашению позавтракать во французском ресторане «Лафайет» в центре Чикаго. Еще со школы Эмили привыкла кушать в шикарных местах и приглашала Кэрол, которая была не против, поскольку сама бы никогда не смогла туда попасть. «Лафайет» оказался шикарным заведением: красивые столы, фонтаны и музыка Вивальди на фоне всей этой роскоши.

Кэрол заказала круассан со шпинатом, патэ с мясом и кофе по-венски. Взглянув на подругу, она сделала комплимент:

— По твоему свежему личику можно сказать, что с личной жизнью у тебя все в порядке!

Они весело рассмеялись, и Эмили рассказала ей о своей новой любви. Кэрол тоже хотела поведать о своем счастье, но что-то тяжелое сдавило сердце, и она разрыдалась. Ей нужно было выговориться такому старому другу, как Эмили… Та выслушала Кэрол и наконец задумчиво сказала:

— Если бы в офисе у отца было свободное место, оно было бы твое. Но я попробую спросить где-нибудь еще.